читаете Священное Писание, особенно Евангелие, если вы честны и не становитесь

с самого начала в благочестивую позу, не говорите: все, что я здесь

найду,— правда, ибо это говорит Бог, и я должен рукоплескать, поддакивать

всему, потому что таким образом окажусь на правильной стороне в предвидении

Суда Божия,— если вы просто честны по отношению к самому себе, вы

увидите, что в Евангелии есть три рода вещей.

Одни нас ничем особенно не трогают, и в этом случае мы без труда готовы

сказать: «Раз так говорит Бог, значит, так оно и есть»; и это нас ничуть не

волнует, потому что мы не видим никакого применения данных слов к нашей жизни,

и тем самым они не представляют никакой опасности для нашего эгоистического

комфорта и для нашего отказа следовать Евангелию.

Есть другие места, и если мы вполне честны, мы скажем: «Нет, на это я

не пойду!» У меня есть честная прихожанка. Как-то я проводил беседу о заповедях

блаженства (Мф5:3—12), после которой она подошла ко мне и сказала:

«Владыка, если вы это называете блаженством, пусть оно вам и будет.

Голодным быть, холодным быть, покинутым быть, гонимым быть— нет!»

Так вот, если у вас есть хоть четвертая часть ее честности, вы отвергнете три

четверти Евангелия— и я еще не пессимист! Возьмем пример: Христос

открывает нам Бога уязвимого, беззащитного, побежденного и потому презренного.

Иметь такого Бога уже достаточно неприятно, но когда Он еще говорит нам: Я

дал вам пример, следуйте ему(Ин13:15),— тогда

действительно можно сказать «нет». Ну так и скажите.

Но мы не целиком черные, и если мы честны в обе стороны, то есть если мы не

защищаемся от притягательности Евангелия, потому что она может быть опасной для

нас, то мы увидим, что есть одно-два места в Евангелии, от которых озаряется

ум, освещается, загорается сердце, воля собирается в желании следовать слову,

потому что оно так прекрасно, так истинно, так совершенно и так полно совпадает

с тем, что в вас есть самого глубокого, самое тело ваше устремляется по этому