возлюбленный мой и господин мой? почему ты скрываешься от меня? О, объявись,

чтобы я нашла тебя!»115 Вот

молитва, так взывают, так с криком ищут те, кто еще не нашел, но кто либо

предвосхищает, либо предвидит это присутствие, которое, может быть, на миг

пересекло их жизнь и без которого они дальше жить не могут.

С другой стороны, это искание происходит также и вне Бога. Мне кажется, надо

признать, что в этом искании внутренней устойчивости вне Бога некоторые

люди— те, кто не верит, те, кто не ищет, те, кто отчаялся и не может

найти,— силятся совершенно исключить Бога, так чтобы можно было найти

новые ориентиры, найти равновесие, установиться в мире без Бога, ибо им

представляется, что причина нарушения равновесия именно в Боге. Но тогда—

и это мы видим постоянно— вместо того, чтобы искать устойчивости, которая

была бы динамичным покоем, покоем напряженным, полным жизни, покоем творческим,

они ищут покоя совершенно статичного, почти покоя смерти, покоя, где ничто не

нарушает раз установившуюся неподвижность.

С точки зрения учения отцов Церкви, внутренний мир и устойчивость— это

и первичное условие, и в то же время— цель, вершина внутренней жизни. Все

учение исихазма основано на этом искании и этой жизни в покое, который не есть

покой неподвижности, а покой динамичный, покой напряженный116. Устойчивость понимается Отцами не как

статичное состояние, неподвижное состояние, где ничто не изменяется. Наоборот,

оно— совершенное равновесие, происходящее от такого напряженного биения,

напора жизни, что кажется неподвижностью. Это, следовательно, динамичный,

бодрый, радостный, живой покой всех сил души и тела. Можно найти образ этого в

писаниях святителя Феофана Затворника. В попытке определить состояние человека

в молитве, одновременно и внутреннее, и физическое, он говорит: тому, кто

молится, надо научиться телом и умом, телом и душой быть как струна скрипки,

настроенная на верную ноту: не перетянутая и не ослабленная. Если она

недостаточно натянута, она не издаст никакого звука. Если, напротив, она