достигает точки, где мы уходим корнями в тайну присутствия Божия. Это то, что

отцы Церкви называют сердцем человека,— конечный пункт этого

искания, последняя глубина, на которой человек обнаружил свой абсолютный центр

и в то же время открывает, что именно здесь он— лицом к лицу с Богом.

Святой Иоанн Златоуст в одной из своих проповедей говорит нам: найди ключ от

собственного сердца и увидишь, что это ключ в Царство Божие. Святой Ефрем Сирин

говорит, что, призывая нас к бытию, Бог вкладывает в сердце каждого, то есть в

самую глубину каждого из нас, все Царство Божие. И духовный поиск

состоит в том, чтобы идти все глубже до момента, когда мы обнаружим в самой

сердцевине самих себя присутствие Царства, которое есть присутствие Самого

Бога.

Разница между этим внутрьпребыванием и состоянием, в котором мы находимся

почти постоянно, может быть определена выражением, которое мы употребляем

непрестанно: «Я (а чаще мы говорим: он) вне себя». Это просто означает, что он

в ярости, возмущен, рассержен. Но, говоря более точно, это означает, что он

потерял свое внутрьпребывание, что он весь выброшен наружу, что он подобен

человеку, который покинул дом в погоне за грабителем, захлопнув дверь, и теперь

не в состоянии попасть обратно. Он стал внешним по отношению к себе самому,

может лишь бродить вокруг в надежде, что дом каким-либо образом откроется.

Алексис Каррель в своей книге L’Homme, cet Inconnu117 делает попытку определить, где границы

или, вернее, как далеко простирается наша личность, и утверждает, что только

святые живут внутри себя,— по выражению одного из отцов Церкви

Vвека, «под собственной кожей». Почти все— все, потому что святые

редки и сейчас, возможно, становятся еще более редким явлением, чем в ранние

века,— практически все живут жизнью, которая как бы щупальцами выбрасывается

наружу. Люди тянут свои щупальца направо и налево к разным предметам, ко всему,

что могут вообразить привлекательного, смотря по тому, куда их толкает

вожделение. Но очень редки те, кто живет внутренне, кто свободен, потому что не