Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
охвачен ветром и нести лодку к цели. Если мы подумаем, что на древних языках ветер
и дух— одно и то же слово, то легко поймем, что стоит внутри
себя иметь такую хрупкость, такую гибкость, которая может быть захвачена
дыханием Духа, и Он нас повлечет к цели, а цель всегда— Спаситель
Христос, всегда— жизнь преизбыточествующая, жизнь ликующая, о которой
говорит Иоанн Златоуст в своем пасхальном послании126. Крепость, несокрушимая крепость этого
Божия Духа, ветра, дыхания…
И опять встает перед нами вопрос: что мы об этом знаем? Не повторяем ли мы
без конца, постоянно, что у нас нет сил: нет сил жить, нет сил исполнять
заповеди Христовы, нет сил любить, нет сил молиться, нет сил стоять перед лицом
противоречивых течений— нет сил ни для чего; мы носимы ветром, как
соломинка; нас уносит, как поток уносит стружки. Разве мы не говорим это все
время, на каждой исповеди: «Не хватило сил», «Нет сил», «Откуда взять силы?»,
«Я так слаб»? Тело, душа, ум, сердце, воля— все в состоянии
расслабленности.
Но ведь есть Святой Дух, Который дышит, где хочет, Который может Собой
заполнить любой парус и понести любую ладью, через любое море, есть Кормчий
Христос у руля, сила Божия с нами. Апостол Павел был, как мы, хрупкий
человек— и что только он не сумел пережить, против чего он не сумел
устоять! И обнаружив, что никакой силой человеческой он не может совершить свое
служение Богу, потому что то, что он должен был совершить, было Божие, а не
человеческое, он повторяет: да, сила Божия в немощи совершается, но все мне
возможно в укрепляющем меня Господе Иисусе Христе (2Кор12:9; Флп4:13).
Все возможно каждому— в разной мере, но никто не покладай рук! Конечно,
если мы сначала определим духовную жизнь как цепь возвышенных мыслей, дивных
переживаний, тогда мы оказываемся с самого начала у разбитого корыта. Но если
думать о духовной жизни как об осуществлении Самим Богом в нас того, что Он
предусмотрел, того, для чего Он нас призвал жить, тогда мы можем спокойно дать