того чтобы очистить сердце, надо строго-строго относиться к тому, что его

оскверняет, от чего оно темнеет, от чего оно делается тусклым, от всего того,

что не есть Божие в нас. Когда я говорю «Божие», я не говорю «религиозное», я

говорю не об обрядовом благочестии, а о глубинном и основном.

И вот для этого нам надо учиться готовиться к исповеди. Подготовка к

исповеди, может быть, гораздо важнее, чем сама исповедь. Исповедь может порой

выразиться в нескольких словах, но подготовка должна быть глубочайшей вспашкой

души, это должно быть проникновение в самые ее темные глубины, смелое,

мужественное, беспощадное проникновение взора в эти глубины. В эти глубины

можно опуститься только с Богом, это подобно сошествию Христа во ад, подобно

тому как Христос ушел в пустыню после Своего крещения, ведомый туда Духом, с

тем чтобы быть испытанным сатаной (Мк1:12—13). Только потому, что свет

Христов будет с нами, мы можем увидеть сокрытое в этих темных тайниках нашей

души.

И для начала надо перед собой ставить вопрос со всей ясностью, со всей

реальностью: случись теперь, вот в это мгновение, что пришел конец моей жизни и

жизни всех вокруг меня, момент, когда уже будет поздно что бы то ни было

менять, что бы то ни было оплакивать, что бы то ни было исправлять, момент,

когда я стану— и Бог, ангелы, святые и все люди смогут меня увидеть, не

каким я им стараюсь представиться, а какой я есть,— о чем я буду жалеть,

чего мне будет стыдно, от чего родится во мне страх и ужас? Что есть такого в

моей жизни, во всем моем прошлом, в моих чувствах и мыслях, в моих отношениях с

людьми, в моем отношении к Богу, к себе самому, к твари Божией, от чего мне

станет жутко, потому что я увижу, что это— гниль, мерзость, тьма, что

этому нет места там, где есть Бог, нет места там, где есть и живет только любовь

и чистота, и святость, и свет?

Каждая исповедь, вернее каждая подготовка к исповеди, должна проходить в

сознании, что я стою перед смертью, как человек, который сидит в камере