Часто люди жалуются, что— во сне ли, наяву ли— предстают перед

ними воспоминания прошлого— некрасивые, уродливые, терзающие

воспоминания, и люди от них отмахиваются, стараются забыть, заглушить,

стараются отвлечь себя от них. А они возвращаются, стучатся в дверь нашей

памяти, сердца, а иногда вырастают своими последствиями и в жизни нашей: вдруг

из какого-то прошлого, которое мы старались забыть, вырастает человек или

событие. И это наша большая ошибка. Часто люди говорят: как можно достичь своей

цели в течение одной такой короткой жизни, пусть в ней будет и семьдесят, и

восемьдесят, и сто лет, но что это по сравнению с вечностью, как можно в один

раз прожить и изжить все? И Бог нам дает, в каком-то переносном, может быть,

смысле, всю свою жизнь пережить не один раз, а несколько раз, особенно когда

наступает старость, когда у нас нет власти над своей памятью и воспоминаниями,

над тем, как встают и исчезают образы, люди, события перед нашими глазами,

большей частью ночью, когда мы не можем спать, или наяву, в полудремоте, или

когда вдруг за сердце схватит какое-либо воспоминание. Бог нам дает и два, и

три, и десять раз встретиться со всей нашей жизнью, со всем нашим

прошлым,— а мы стараемся отойти, отстранить от себя это прошлое: отойди,

мне от тебя страшно, отойди, ты меня мучаешь! Надо было бы наоборот:

погрузиться вновь в это прошлое, погрузиться в него всецело и поставить перед

собой вопрос: теперь, когда у меня уже не те чувства и не те годы, теперь,

когда я обогатился новым опытом и потерял столько ложных иллюзий,— что бы

я сделал в тех обстоятельствах, которые сейчас вспомнились мне? сказал бы я это

оскорбительное слово? нанес бы я этот ущерб? разорвал бы я эти отношения?

злорадствовал бы я, как злорадствовал тогда, с чувством мстительности? сохранил

бы я и чужую душу, и свою душу, чужую жизнь, и чужое тело, и чужую судьбу от

того, что сейчас встает передо мной таким страшным зрелищем и воспоминанием? И

если, погружаясь в это прошлое, в ту или другую цепь событий, мы можем сказать:

нет, Господи, после всего пережитого этого я не мог бы больше совершить, тот