Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
это вас убьет?» И я думаю, что такие люди встречаются. Мне не приходилось
ставить вопрос в такой форме, с такой резкостью, но есть люди, которые отдают
себя на какой-нибудь эксперимент,— не как бессознательные кролики, а
зная, что их это может спасти или не спасти, но поможет спасти тысячи людей,
если опыт окажется оправданным.
Иногда врачу приходится решать: кому пересадить орган и тем спасти этого
человека, кому отказать в таком средстве…
Я думаю, что это один из самых трудных вопросов медицинской практики, не
только по отношению к пересадке органов. Он встает постоянно, скажем, во время
войны. Перед тобой несколько раненых. Ты не можешь спасти всех. На кого ты
обратишь больше внимания? Ты выбираешь того, который может выжить,— и за
его счет кто-нибудь умрет. Ты не обязательно выбираешь того человека, которого
тебе хотелось бы спасти, ты решаешь вопрос только в контексте данной ситуации.
По отношению к пересадке органов вопрос стоит так же. Один больной—
отец семьи, он единственный зарабатывает на жизнь и может обеспечить семью.
Другой— выдающийся ученый. Если он умрет, наука и человечество потеряют
что-то очень важное. Еще другой человек очень молод, перед ним вся жизнь. Как
решать? И вот тут приходится принимать— как бы сказать?— «бессердечные»
решения. Взвесить все возможности, потому что иногда пересадка почти наверняка
удастся, иногда успех ее очень сомнителен; и если речь идет о выборе, то и это
приходится принимать в учет. Когда рассматриваешь такую нужду, перед тобой и
другой вопрос: не всякий организм может принять пересадку из любого другого
организма. Поэтому делается очень тщательное исследование совместимости, хотя
абсолютной уверенности никогда нет. Но если в одном случае уверенность
бльшая, в другом меньшая— это играет важную роль. Это решение
отчасти профессиональное, тут важны твои знания, твой опыт, все, чем тебя
наделила наука. С другой стороны, иногда встает душу разрывающая нравственная
проблема. Дадим ли мы умереть юноше, спасти которого умоляют его родители, потому