сделано и иным образом. Я считаю это вполне законным вмешательством, потому что

его цель не в том, чтобы дать возможность мужу и жене телесно общаться без

«риска» иметь детей, а в том, чтобы не могло появиться потомство, которое

впоследствии, может, будет их проклинать за то, что ему передали эту болезнь.

Тут есть две возможности: одна— не до конца надежная—

противозачаточные средства, вторая— стерилизация. Как относиться к тому и

к другому?

Думаю, можно относиться положительно и к тому, и к другому. Вопрос, конечно,

стоит гораздо острее в связи со стерилизацией, потому что это какое-то

медицинское вмешательство. Но я думаю, что— опять-таки, если намерение

верно, если цель достойная— стерилизация вполне законна.

Противозачаточные средства не всегда надежны. Аборт совершенно исключен

Церковью и, я бы сказал, здравым человеческим чувством. А стерилизация, с моей

точки зрения,— такая же нравственно законная мера, как противозачаточные

средства.

В заключение вопрос: каковы официальные церковные взгляды в области

медицинской этики?

Я думаю, что Православная Церковь в целом за последние столетия не ставила

этих вопросов, не обсуждала и не решала их23.

Но, с другой стороны, не было времени, когда Церковь— не то что по

слабости или податливости, но по глубокому своему разуму— не делала

различия между намерениями. Если ты стремишься, чтобы не зародился ребенок,

потому что находишься в такой нищете, что этот ребенок умрет с голоду,—

это одно. Если ты не хочешь иметь ребенка потому, что ищешь себе беспечной

жизни,— это определенно греховно.

Я думаю, что Церковь молчит отчасти потому, что те, кто должен был бы

выражать церковные взгляды, в громадном своем большинстве, в лице епископов,

являются монахами, поэтому они не стоят перед лицом конкретной проблемы в своей

жизни или в жизни очень близких людей вокруг. И отчасти— потому, что у

нас в Православной Церкви нет традиции вникать в конкретные проблемы и

предлагать конкретные решения или наставления.

Для этого надо бы создать хорошую комиссию на должном уровне, где

участвовали бы не только архиереи и богословы, но и врачи, генетики?

Очень было бы хорошо! Для этого нужно, во-первых, чтобы Церковь признала

наличие проблем, во-вторых, этих людей заранее не связывать ничем из прошлого,