поводу, и мне генеральный секретарь Всеафриканской христианской конференции

сказал: «Вы бы помолчали— все равно мы все будем голосовать против вас,

потому что мы от этих людей получаем оружие». Этим все сказано было, и тут

никакая принципиальность больше не играла роли. Поэтому сейчас экуменическое

движение стало очень сложным явлением. Я уже несколько лет не участвую в нем

как официальное лицо, но лет двадцать участвовал как представитель Русской

Церкви, и первые периоды были очень богаты содержанием; теперь все стало очень

политично, социально, и тема о христианском единстве ушла далеко на задний

план.

Это— экуменическое движение в официальном его виде. На местах оно

сыграло громадную роль, потому что сделало возможным для людей встречаться без

ненависти, встречаться с интересом, с какой-то открытостью, даже молиться

вместе. На ранних межцерковных собраниях католикам было запрещено молиться с

другими, поэтому католики стояли за дверью собрания в ожидании, что собрание

кончит молиться, и потом вступали и садились на места для обсуждения темы, а

когда в конце предстояла молитва, все католики выходили поспешно, чтобы только

не «оскверниться» общей молитвой. Теперь этого нет; теперь они участвуют, порой

руководят общей молитвой, порой молятся вместе с другими. Это же в том или ином

виде относится к разным другим группировкам; атмосфера между христианами

изменилась колоссально благодаря экуменической работе, но сближение сейчас, в

широком масштабе, в экуменическом движении как таковом, уже отошло на второй

план— есть слишком много иных тем. А в некоторых странах (боюсь говорить

обо всех, но Англию я знаю довольно-таки хорошо) все попытки воссоединения

пошли на снижение, то есть на абсолютный минимум: если ты можешь сказать, что

веришь во Христа,— хватит с нас; веришь ли ты, что Он Бог, веришь ли в

Евангелие, веришь ли в Воскресение Христово— мы не будем тебя спрашивать;

мы только спросим: «Веришь ли во Христа?» И на этих началах, конечно, не может

быть никакого воссоединения, которое бы чего-либо стоило.