раза его приводил в проповедях в России и видел, как люди, которые прошли через

ужас первой войны, и революции, и русской смуты, и второй войны, на это

отзывались. Мы отзываемся слабо: мы восхищаемся, дивимся— и только. А

вместе с тем это была простая провинциалка средней России, ничем не

замечательная, кроме того, что это была женщина с сердцем, женщина, в которой

сострадание было сильнее всякой любви к себе, женщина, которая могла о себе

забыть— подвижнически, трудно, несомненно в борении— для того,

чтобы другие могли жить, и не только физической жизнью, а просто жить.

Вот второй пример, героический, величайший, как мне кажется, пример, о котором

нам стоит задуматься. Его воспроизводить нам невозможно— и слава Богу, но

научиться от него понимать то, что случилось в Евангелии, мы можем; нам Наталья

понятна, она— дочь XXвека, она дочь нашей родной земли. Она

пережила ту трагедию, которую мы все пережили прямо или косвенно и отголоски

которой в нас живут. Но в том, что я вам рассказывал, я старался провести,

установить связь между ней и Евангелием, между Петром и другими учениками,

Иоанном Крестителем и Спасителем Христом. Попробуйте, как и я стараюсь, из того

чувства живого, прямого, доступного, которое вызывает мысль о Наталье,—

попробуйте оживить в себе рассказ о Христе, об Иоанне Крестителе, о спящих

учениках, о Петре, отказывающемся от своего Учителя и плачущем. Попробуйте

связать жизнь с тем, что только и может ей придать жизненную силу и качество

жизни: с Евангелием, со Христом, с Богом.

Таинство любви

Таинство любви176

Я решил эту беседу посвятить вопросу о семье и браке. Мне кажется, что в

мире, законом которого сейчас является разъединенность, противоположение,

напряженное отношение между отдельными людьми, общественными группами и

народами, эта тема чрезвычайно важна.

Брак— чудо на земле. В мире, где все и вся идет вразброд, брак—

место, где два человека, благодаря тому, что они друг друга полюбили,

становятся едиными, место, где рознь кончается, где начинается осуществление

единой жизни. И в этом самое большое чудо человеческих отношений: двое вдруг

делаются одной личностью, два лица вдруг, потому что они друг друга полюбили и

приняли до конца, совершенно, оказываются чем-то бльшим, чем двоица,

чем просто два человека,— оказываются единством.

Над этим каждому надо задумываться, потому что жить врозь мучительно,