Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
таинством, подобным Евхаристии, причащению верующих. В каком смысле? В том
смысле, что в Евхаристии силой Божией, чудом соединяющей веры и любви верующий
и Христос делаются едиными. И в браке (конечно, на другом уровне и по-иному)
благодаря взаимной вере и взаимной любви два человека перерастают всякую рознь
и делаются единым существом, одной личностью в двух лицах. Это является
одновременно полнотой брака душевно-духовно-телесного и полнотой целомудрия,
когда два человека друг ко другу относятся как к святыне и все свои отношения,
включая и телесные, превращают в таинство, в нечто превосходящее землю и
возносящее в вечность.
В Священном Писании брак предстает выражением предельной радости, предельной
полноты. Это полнота не успокоенности, а торжества радости и любви. Самый
совершенный образ ее нам дан в так называемом браке Агнца
(Откр19:7, 9), то есть в соединении, в радости встречи Бога, ставшего
человеком, отдавшего всю Свою жизнь, все Свое бытие миру,— с тварью:
когда все уже завершено, когда нет уже противоположения, когда Бог и человек объединены
общей жизнью. И это не ограничивается человеком, а перерастает его и охватывает
всю тварь, так что апостол Павел мог сказать: Будет Бог все во всем (1Кор15:28).
С другой стороны, у нас есть образ, употребляемый апостолом и
характеризующий Церковь как Невесту Агнца (Откр21:9). Кто такая
невеста? Невеста, по существу, это девушка, которая нашла в себе такую глубину
и такую крепость, что она сумела, смогла полюбить единственной, неповторимой
любовью одного человека с готовностью оставить все и быть с ним, последовать за
ним, куда бы он ни пошел. А слово «Агнец» напоминает нам о ветхозаветном
пасхальном ягненке, который впервые был заклан в ту ночь, когда евреи бежали из
Египта (Исх12): непорочный, невинный агнец, жертва человеческого греха. Позже
этот образ был перенесен на Спасителя Христа как на непорочного Страдальца,
который принял муки, потому что люди отпали от Бога и перестали быть в полном
смысле людьми.