Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
когда все уже завершено, когда нет уже противоположения, когда Бог и человек объединены
общей жизнью. И это не ограничивается человеком, а перерастает его и охватывает
всю тварь, так что апостол Павел мог сказать: Будет Бог все во всем (1Кор15:28).
С другой стороны, у нас есть образ, употребляемый апостолом и
характеризующий Церковь как Невесту Агнца (Откр21:9). Кто такая
невеста? Невеста, по существу, это девушка, которая нашла в себе такую глубину
и такую крепость, что она сумела, смогла полюбить единственной, неповторимой
любовью одного человека с готовностью оставить все и быть с ним, последовать за
ним, куда бы он ни пошел. А слово «Агнец» напоминает нам о ветхозаветном
пасхальном ягненке, который впервые был заклан в ту ночь, когда евреи бежали из
Египта (Исх12): непорочный, невинный агнец, жертва человеческого греха. Позже
этот образ был перенесен на Спасителя Христа как на непорочного Страдальца,
который принял муки, потому что люди отпали от Бога и перестали быть в полном
смысле людьми.
Итак, образ, данный нам в лице Невесты Агнца,— образ
трагической любви; любви, проходящей свой путь в нашем трагическом мире в
полном сознании этого трагизма, принимающей этот трагизм не как нежеланную,
отвергаемую муку, а как призвание, как участие и в судьбе самого мира, и
в тайнах Божиих.
Оба эти образа говорят о любви: любви совершенной, любви жертвенной до
конца, любви ликующей. В одной древней рукописи Евангелия есть место, где
спрашивают Христа: «Когда придет Царство Божие?» И Христос отвечает: «Царство
Божие уже пришло там, где двое— уже не двое, а одно».
Можно тогда поставить вопрос: если Царство Божие на самом деле пришло в
браке, то каково отношение этого Царства к человеку, выбирающему одинокую
жизнь? В Церкви существуют два института, которые кажутся противоположными друг
другу: это брак и монашество. Вместе с тем для всякого человека, который
принадлежит Церкви, является ее членом, живет ее жизнью, совершенно ясно, что