Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
этого отказывается, но он не отказывается от любви: во-первых, от любви к Богу,
во-вторых, от любви к человеку. Монахом может стать только такой человек,
который осознал и воспринял достаточно глубоко трагизм мира, для которого
страдание мира настолько значительно, что он готов о себе позабыть совершенно
для того, чтобы помнить о мире, находящемся в страдании, в оторванности от
Бога, в борении, и для того, чтобы помнить о Самом Боге, распятом по любви к
миру. И поэтому уход в монашество далеко не означает бегства из мира. Мне
вспоминается послушник Валаамского монастыря, о котором рассказывал мой
духовник. Он пятьдесят лет пробыл в монастыре, но так и не согласился на
постриг. Он прошел целую жизнь подвига, но считал себя не готовым к монашеству.
Мой духовный отец, тогда еще мирянин, искавший свой путь, спросил его: «Что же
такое монашество, кто такой монах, что ты не можешь стать им, хотя ведешь
монастырскую жизнь?» И тот ответил: «Монах— это человек, который всем
сердцем скорбит и плачет над горем мира, и к этому я еще не пришел».
Как видите, и в монашестве, и в браке корень всего— в любви, притом
личной, живой, конкретной любви к миру, в котором мы живем, в сознании его
трагичности, а вместе с тем (и это сказывается, может быть, более ярко, более
зримо в браке)— в радости о том, что в этом трагическом мире есть любовь,
есть единство, есть дружба, есть такие человеческие отношения, которые делают
его не адом, а возможным раем.
И здесь большую роль и в монашестве, и в браке играет надежда, понятая
не просто как мечта, но как акт ликующей веры, уверенности. Священное Писание
нам говорит, что надежда— это уже предвкушение будущего (Рим8:24).
Надежда— не мечта о том, что, может быть, в будущем станет лучше. Исходя
из опыта сегодняшнего (несмотря на его мрачность и порой ужас), видя, что среди
этого дня, полного жути, сияет свет, горит любовь, что свет во тьме
действительно светит и тьма никакой силой его не может победить (Ин1:5),
мы благодаря надежде преисполняемся уверенностью, что в конце концов победит