и странное, а просто то отношение, в котором человек почитает, любит другого,

считается с ним, считает, что он или она (это относится к тому и другому) с

радостью пожертвует чем-то желанным ради другого, что дети тоже воспитываются в

правде, в любви, что им стараются внушить, что добро приносит радость, а не

только натугу. Мне кажется, что счастливая семья— убедительное

доказательство того, что, приди Бог в человеческую обстановку, она может

расцвести так, как никакая другая не может.

Можно порой— но тогда это должно быть сделано всеми сообща—

пожертвовать очень многим, что составляет обыкновенное мирское счастье, ради

чего-то более возвышенного. Помните, Иоанн Кронштадтский сказал своей жене, что

они будут служить Богу, а счастье успеется— пусть другие будут счастливы.

Если это взаимно, если оба или вся семья готовы отдать некоторые свои радости

для других, это дело иное. Но против чего я протестую, это против идеи, что

один имеет право загубить чужую радость, отнять радость у других, чтобы куда-то

унести ее на сторону, пойти утешать кого-то на другом конце города, тогда как

собственная семья остается без радости, без утешения.

В наше время развод стал повседневным фактом,

люди относятся к этому вопросу очень легко. Церковь смотрит иначе…

Развод— одна из самых больших трагедий, какая может настигнуть

человека. Он представляет собой конец не только той любви, которая обусловила

брак, но конец надежды на целую жизнь, полную радости и глубины. И вот в этом

отношении развод надо рассматривать очень, очень внимательно. Почему люди

расходятся? Как может случиться, что два человека, которые друг друга полюбили,

вдруг обнаруживают, что любви между ними нет и что им остается только

разойтись? Первая причина, мне кажется, в том, что очень многие браки

совершаются между людьми не полностью зрелыми, людьми, которые воображают, что

та радость, которая между ними существует, когда они встречаются, когда они

общаются, когда они вместе что-то делают, будет продолжаться без конца и что ее