Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
Если теперь перенестись из Ветхого Завета в Новый, то здесь мы тоже можем
увидеть нечто похожее на то, что я говорил о метаистории первых глав Библии и
об истории Ветхого Завета в целом. Евангелие, конечно, не метаистория, но оно
нечто совершенно особенное и единственное. Это момент, когда Живой Бог—
среди людей, которые, правда, в малом числе, но Его узнали, Его приняли и стали
Его учениками и среди которых Он установил новое Царство, новую Жизнь.
После смерти и Воскресения Христова существует та же самая община, те же
самые двенадцать учеников, которые говорят о себе словами святого Иоанна
Богослова: о том, что мы слышали, что видели своими очами и что осязали руки
наши, мы видели и свидетельствуем (1Ин1:1—2). Они свидетели в
том смысле, что они видели, они свидетели в том смысле, что они слышали,
переживали, Христос был среди них, они в Нем увидели воплощенного Бога, они
узнали Бога во Христе.
Возьмите, например, чудо Преображения. Ученики увидели Христа, Каким никогда
Его раньше не видывали: просиявшего Божественным светом. И если взять икону
Преображения, не рублевскую, а Феофана Грека, то мы видим, что Он весь сияет,
одежда Его бела, как снег, из Него струится свет, который доходит не только до
учеников, но и до всего, что окружает Его, и касается камней, растений, и из
каждого камня, каждого растения свет брызжет. Это Преображение—
преображение не только Христа, но видение того, каково должно быть преображение
всего мира. Евангелие в этом отношении является как бы с начала до конца
временем, когда среди учеников— Христос, Который весь, видимо или
невидимо, сияет Божеством, как бы пышет Божеством, Который является Божеством в
их присутствии, среди них, и ученики живут преображенными в этом преображенном
мире.
А потом, после Воскресения Христова, они идут на проповедь. Люди, которые по
их слову делаются верующими, такого опыта не переживали: они не видели Христа,
они не были с Ним; однако некоторые— и таких свидетелей за историю