Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
жизни: стать таким человеком, который иначе поступить не может.
Второе понятие о грехе, тоже очень важное и связанное с предыдущим, это
оторванность от Бога. Мы только потому относимся к воле Божией как к внешнему
закону, что мы от Бога оторваны сердцем. Эта оторванность нашего сердца от
Бога, нашей воли от воли Божией, наших мыслей от мыслей и представлений
Божественных и является основной нашей греховностью, тем состоянием полусмерти,
потускнения, о котором я говорил раньше. Но грех еще развивается дальше, и из
этого состояния оторванности рождаются и последствия ее: осиротелость,
внутренний разлад, рознь с людьми, вражда с остальной тварью. И в этом
отношении грех расползается, приобретает бесконечное число разных оттенков:
ненависти, страха, жадности, всех видов сосредоточенности на себе, потому что
мы потеряли Бога. В начале Евангелия от Иоанна говорится (в славянском
переводе), что Слово Божие было к Богу (Ин1:1). В греческом тексте
говорится не о том, что это Слово «к Богу», а о том, что Слово как бы рвется,
тянется, всецело направлено на Бога и Отца. Таково настоящее отношение человека
к Богу, образцом чего является Христос. Мы же оторваны от Него и засыхаем, как
сучок, который отрезан, отрублен, оторвался от дерева.
Третье, что я хочу сказать по поводу греха: нельзя утешаться мыслью, будто
есть крупные и мелкие грехи. Конечно, разница есть, но и малый грех, если он
произвольный, сознательно, цинично выбранный, может убить душу. В пример того,
что может сделать мелкий грех, я приведу сравнение. Во время войны я был
врачом, и в какую-то ночь с близкого уже фронта принесли в наше отделение
тяжело раненного офицера, прошитого насквозь пулеметной очередью. Можно было бы
ожидать, что ему остается только умереть. Но ему посчастливилось: ни один из
жизненно важных органов не был затронут, его оперировали, лечили, он выжил. И в
ту же ночь меня вызвали, потому что привезли молодого солдатика. Он был в
кабаке, повздорил с другим солдатом, оба были пьяны, тот размахивал маленьким
перочинным ножом, ударил своего товарища в шею и разрезал у него крупный сосуд,