внутренне все, что в его взаимоотношениях с людьми, с самим собой, с

обстоятельствами жизни было «не то», начиная с настоящего времени; когда он

выправит все в настоящем, идти дальше и дальше в прошлое, примиряясь со всем и

со всеми, развязывая всякий узел, вспоминая все зло, примиряясь— через

покаяние, через приятие, с благодарностью— со всем, что было в его жизни,

а жизнь-то была очень тяжелая. И так месяц за месяцем, день за днем мы

проходили этот путь. Он примирился со всем в своей жизни. И я помню, в самом

конце жизни он лежал в постели, слишком слабый, чтобы самому держать ложку, и

он мне сказал с сияющим взором: «Мое тело почти умерло, но я никогда не

чувствовал себя так интенсивно живым, как теперь». Он обнаружил, что жизнь

зависит не только от тела, что он— не только тело, хотя тело— это

он, обнаружил в себе нечто реальное, чего не могла уничтожить смерть тела.

Это очень важный опыт, который я хотел напомнить вам, потому что так мы

должны поступать снова и снова, в течение всей жизни, если хотим ощущать силу

вечной жизни в самих себе и не страшиться, что бы ни случалось с временной

жизнью, которая тоже принадлежит нам. Невозможно глубоко пережить процесс

умирания, потому что мы не в состоянии вообразить, в чем он состоит. Но можно

обратиться к опыту людей, которые общались с умирающими.

Восприятие смерти в детстве

Я хотел бы теперь перейти к другой теме, поговорить о другом. Встречу с

собственной смертью мы переживаем очень различно, в зависимости от возраста и

обстоятельств. Подумайте о детях, которые слышат слово «смерть». Одни из них

имеют, может быть, смутное представление о ней, другие потеряли, возможно,

одного или обоих родителей и горевали от сиротства. Они ощутили потерю, но не

самую смерть. Большинство детей, во всяком случае мальчиков, в какой-то период

жизни играют в войну. «Я тебя застрелил. Ты убит. Падай!» И ребенок падает, и

знает в своих чувствах, хотя и изнутри защищенности игры, что он мертв; для

него это означает, что он не имеет права участвовать в игре, бегать, не вправе