Третья глава Евангелия от Марка начинается так:

И пришел опять в синагогу; там был человек, имевший

иссохшую руку. И наблюдали за Ним, не исцелит ли его в субботу, чтобы обвинить

Его. Он же говорит человеку, имевшему иссохшую руку: стань на средину. А им

говорит: должно ли в субботу добро делать, или зло делать? душу спасти, или

погубить? Но они молчали. И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении

сердец их, говорит тому человеку: протяни руку твою. Он протянул, и стала рука

его здорова, как другая (Мк3:1—5).

В этом евангельском отрывке говорится, что Христос «прогневался». Как можно представить

себе Христа— такого прозрачного, стройного— во гневе? Есть ли гнев

в Боге? Существует ли «праведный» гнев?

Это выражение надо сопоставить с тем, что немножко дальше мы читаем о боли

Христовой, о Его жалости. Его гнев был без греховной примеси. Когда мы

гневаемся, мы злимся. Христос не злился, Он пылал гневом в совершенно ином

смысле. Боль, которая в Нем рождалась при виде намеренного зла, выражалась в

том, что Он не мог этого выдержать, не сказав строгое, суровое слово. К нам же

апостол Павел в Послании к Ефесянам обращается с предупреждением о том, что и

наш гнев должен бы быть святой гнев, то есть без греха, без раздражения, такой

гнев может быть выражением предельной боли:

Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет

во гневе вашем; и не давайте места диаволу. Кто крал, вперед не кради, а лучше

трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся.

Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания

в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим. И не оскорбляйте Святаго Духа

Божия, Которым вы запечатлены в день искупления. Всякое раздражение и ярость, и

гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте

друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе

простил вас (Еф4:26—32).