Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают
обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими,
но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда
радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем.
Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас;
но в сердцах ваших тесно (2Кор6:1—12).
Вот что говорит апостол Павел, который не только на опыте это пережил, но и
исполнил. Ничто его не остановило на пути проповеди о том, что Бог во Христе
действительно является Спасителем и что мы можем Ему довериться, можем пройти
через все самые страшные испытания и что, несмотря ни на какие испытания, мы
можем победить— победить в себе, победить для других и заплатить за эту
честь своим страданием, если нужно— своей кровью, наподобие Спасителя
Христа207.
Беседа о притчах
Беседа о притчах208
Сегодня я скажу несколько самых общих вещей о притчах. Очень немногие
притчи, будь то ветхозаветные или новозаветные,— просто иллюстрации,
имеющие целью представить более живо какой-то принцип; они вовсе не подобие
картинок в книжке для детей, где текст немного сложен, а благодаря иллюстрациям
становится доходчив. Цель притч иная. Притчи стремятся показать вещи с разных
точек зрения. Я приведу вам несколько примеров. Есть притчи, назначение
которых— быть прямым вызовом, таким вызовом, который с силой поразит
человека, слушающего притчу, потому что он не защищается от содержащегося в ней
обвинения. Притча такого рода— история о том, как пророк Нафан пришел к
царю Давиду, который пленился женой одного из своих военачальников, поставил
его в такое место битвы, где он был убит, и взял его жену себе в наложницы
(2Цар12). Если бы пророк пришел и бросил ему обвинение прямо в
лицо, скорее всего Давид бы сказал: «Я— царь!»— и словно закрылся
бы в броню, чтобы защититься от этого вызова.
Вместо этого Нафан рассказал ему случай: было два человека, два соседа. Один—
богач, владевший большим количеством скота и добра. Другой был беден, всего-то
и была у него одна овечка, которую он лелеял, словно собственного ребенка.
Однажды к богачу пришли гости, он хотел устроить им угощение, но ему стало жаль
собственного скота. И он послал слуг отнять овечку у соседа, заколоть ее, и тот
лишился единственного, чем обладал, но не только в материальном