Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
отношении: он потерял что-то, что было для него крайне ценно. Библия говорит,
что эта овечка была для него словно дочь. И царь Давид вскипел возмущением:
«Скажи мне, кто этот человек, и он будет наказан!» И когда он так резко и
недвусмысленно отозвался на ситуацию, которая в точности была его ситуацией, но
иначе выраженной, пророк сказал ему: «Ты— этот человек; именно это
ты сделал!» И тогда царя Давида ударило в сердце, ему некуда было уйти,
потому что, осудив богача, он не мог никаким образом оправдаться. В результате
появился псалом, который мы снова и снова повторяем за богослужением,
Пятидесятый псалом: «Помилуй мя, Боже…».
Вот один пример притчи: это подобие, это что-то, что похоже на событие, к
которому относится. Но оно представлено таким образом, что тот, кто слышит,
может слушать открытым умом, открытым сердцем, не замыкаясь, не обороняясь, не
предпринимая ничего для того, чтобы оказаться правым и не быть раненым. Это
один тип притчи, который мы встречаем то тут, то там, чаще в Ветхом Завете, чем
в Новом.
Затем есть притчи, которые как будто говорят об одном, на самом же деле
говорят о чем-то несколько ином, так что вы обращаете внимание на то, что
очевидно, и до вас доходит менее очевидное, если только вы дадите себе время
поразмыслить или ваш внутренний опыт так отзовется на притчу.
Пример, который приходит мне на ум, это притча о Страшном суде— овцы и
козлища в Евангелии от Матфея (Мф25:31—46). Мы постоянно думаем о ней,
говорим о ней как о притче, относящейся к Суду. На самом же деле Суд только
обозначен, эта притча, так сказать, лишь ставит вопрос, проблему. Потому что по
сути дела там говорится: одни люди окажутся правыми, другие— неправыми,
одни пойдут по одну сторону, другие— по другую. Это— юридический,
так сказать, аспект, но суть проблемы бесконечно более важная, потому
что суть вот в чем: ты накормил голодного? ты одел нагого? ты принял под свой
кров бездомного? ты посетил больного? ты согласился разделить унижение, позор