поставил на вид, что раньше славы есть крестный путь и распятие, но не сказал:

и вы должны этим путем пройти. Он их спросил: готовы ли вы пить Мою чашу?

Готовы ли вы погрузиться в тот ужас, в который Я буду погружен? И когда они

ответили: да!— Он им сказал: вы будете пить Мою чашу, будете участниками

Моей Страсти (Мк10:35—40).

И каждому из нас Господь это говорит. Поэтому, когда мы произносим: Да

приидет Царствие Твое,— вот о чем мы говорим: не о том, чтобы

устроить приходскую общину, где бы не было сплетен и вражды, а о том, чтобы

приходская община была бы такой глубины, широты и величия, чтобы Христос мог в

ней жить как один из ее членов, светя, миротворя, преображая каждого из нас,

чтобы каждый из нас вышел в мир и творил то же самое. И это мы можем творить по

обетованию Христову— была бы вера, была бы готовность положить жизнь

свою за други своя (Ин15:13).

Вот что содержат слова: Да приидет Царствие Твое. Конечно, многое

другое можно бы сказать, но хоть это мы могли бы запомнить. Если мы неспособны

жить в такую меру, мы могли бы хоть стремиться к этому, знать, что это—

наше призвание: начать с Царства внутри нас и распространить его на одного

человека, на второго, на третьего и дальше.

Потом мы просим о том, чтобы воля Божия совершилась: Да будет воля Твоя. Воля

Божия— спасение всех, и в этом отношении мы посланы ко всем. Воля

Божия— наше спасение тоже. И когда люди говорят с притворным или

неразумным смирением: «Я о себе молиться не могу; что я собой представляю перед

Богом, чтобы Он меня спасал? Но конечно, я о других молюсь»,— это очень

печальная ошибка. Потому что Царство Божие никогда не будет полно, если хоть

один из нас будет вне его. Мозаика состоит из множества маленьких камешков,

некоторые из них ничего как будто и не представляют, они и не золото, и не

цвет. А вынь один из этих камешков— и постепенно мозаика начнет

разрушаться и вся рассыплется. Таково Царство Божие: спасение всех.