Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
смерти и сошествия во ад. Но есть ли в нас хоть какая-то искра благородства,
есть ли в нас хоть какой-то луч благодарности? Если в нас есть сколько-то
благородства— неужели мы не можем отозваться всей жизнью на то,
что Бог Собой представляет, и на то, что Бог для нас, людей, сделал и делает
изо дня в день? Если в нас есть какая-то доля благодарности, способности быть
благодарными— неужели мы не можем сознательно, сурово по отношению к себе
строить жизнь, которая могла бы быть для нашего Бога радостью о том, что не
напрасно жил и умирал Христос, что весть об этом потрясла наши души и мы жизнью
это доказываем?
Есть отрывок в Евангелии, где говорится, как человек был должен крупную
сумму денег царю; так как он не мог выплатить свой долг, велено было продать
его в рабство вместе с семьей. Но он бросился на колени перед своим царем и
умолил дать ему время, обещал все выплатить, и царь его простил. Но, выходя от
царя, этот человек встретил собственного должника, который был ему должен
ничтожно малую сумму денег, он схватил его и стал требовать долг, стал
требовать от суда, чтобы этот человек был принужден немедленно все ему
выплатить. И когда об этом узнал царь, он велел своего должника бросить в
темницу (Мф18:23—35).
О чем это нам говорит? Перед лицом того, что для нас сделал Бог, Кто Он в
нашей жизни, мы должны Ему все без остатка. От Него мы получили бытие, от Него
мы получили жизнь. Им нам даровано знание Его Самого. На нашу измену, повторную
и постоянную, Он отвечает воплощением, жизнью, смертью Своего Сына, на
постоянную нашу неверность Он отвечает Своей непоколебимой верностью. Все, что
у нас в жизни есть— и тело, и душа, и ум, и сердце, и воздух, которым мы
дышим, и пища, которую мы едим, друзья и родные,— все от Него, мы обязаны
Ему всем, мы Его должники до конца. Он долга от нас не требует— Он ждет
от нас ответной любви и творческой, именно творческой благодарности. Не просто
благодарности сердца или памяти: «Спасибо Тебе, Господи!»— а такой