материальные, денежные долги, это могут быть наше поведение, наши собственные

чувства и мысли по отношению к тем или другим людям. Все должно быть

пересмотрено, и каждая вещь должна быть выправлена. Говорить о том, что человек

покаялся, когда он и не меняется, и не исправляет прошлое, совершенно напрасное

дело. И когда мы думаем о наступающем Прощеном воскресенье, мы должны именно

над этим задуматься. Иначе произносимые нами слова «прости меня Христа ради!» и

ответ «Бог простит!» являются просто ложью, лицемерием, пустотой. Легко просить

прощения у человека, которого, как ты чувствуешь, ты не очень обидел, который

легко тебя простит, пожав плечами. Но раньше чем просить прощения, мы должны

перед собой поставить вопрос: как глубоко я этого человека ранил— не в

моих глазах, в его глазах и в Божиих глазах? Как глубоко я этого человека

ранил, что я ему сделал? И с другой стороны, когда к нам обращается человек и

просит прощения, мы также должны перед собой поставить вопрос: как я им был

унижен? что он сказал или сделал, от чего моя душа еще не исцелена, от чего во

мне кипит негодование, от чего горечь пронизала мою душу, и сердце, и ум,

отчего у меня нет воли ему служить, как брату, как ближнему, по-евангельски?

Эти вопросы мы должны ставить себе заранее, а не в мгновение, когда человек

подходит,— тогда уже поздно. Мы должны быть в состоянии и просить

прощения, но уже принеся какой-то плод нашего покаяния, и давать прощение с

сознанием того, что наше слово «прощаю» нас исцеляет, является концом ссоры,

розни, что это полное, истинное примирение.

А примирение достигается только ценой окончательного отказа от себя самого.

Христос нас потому мог примирить с Богом, что Он Свою жизнь отдал. На кресте Он

смог сказать: прости им, Отче! они не знают, что творят (Лк23:34).

И каждый из нас должен рано или поздно осознать, что порой только очень большой

ценой мы можем заслужить прощение и порой такой же большой ценой мы можем себя

победить и одарить человека прощением, так чтобы ничего больше не осталось

между нами, кроме жертвенной, крестной взаимной любви.