другие моменты Он вдохновляет нас воздыханиями неизреченными (Рим8:15,

26) обращаться к Богу, учит всей тоской души, всем желанием, надеждой, любовью

молиться и устремляться к Богу.

Но когда мы всматриваемся в те иконы, которые есть во всем православном

мире, мы видим, что каждая нация облекла Спасителя, Божию Матерь, святых в

черты своей народности, потому что иначе думать они не могли. Невозможно себе

представить чернокожих африканцев, которые изобразили бы Христа в виде белого

человека, Он был бы для них чужой. Мне вспоминается сейчас рассказ одного

миссионера. Он должен был проповедовать в негритянской деревне, и местный священник-негр

обратился к своей пастве и сказал: «Вы не смущайтесь, что он такой же белый,

как бес, душа его такая же черная, как наша». Это звучит шуткой, но вместе с

тем в этом такая глубина! Нет такого состояния, нет такой группы людей, которая

не может в своих чертах, на своем языке выразить истину Божию и воспринять ее.

И когда мы смотрим, например, на русские иконы, мы видим замечательную вещь: та

же икона постепенно менялась в своем облике и порой приобретала новое имя. Я

помню, как Леонид Александрович Успенский говорил одному начинающему ученику:

«Помни, что икону выдумать невозможно, но икону переписать рабски тоже нельзя,

потому что эта икона должна быть твоим опытом в пределах всецерковного опыта,

который уже нашел свое выражение в этой иконе». И поэтому, когда мы глядим на

разные списки различных икон: Владимирской, Иверской, Казанской, мы в них видим

какие-то различия. Больше того, некоторые иконы приобрели второе имя по месту,

где с них была сделана копия. Та же истина, которая прошла через душу другого

человека, нашла свое истинное, всецерковное выражение в новых чертах.

Нам приходится помнить, что познание Бога возможно только путем приобщения к

Нему. Это приобщение бывает в таинствах, бывает в молитве и бывает через жизнь,

соответствующую собственным Божиим путям. Но вести жизнь, соответствующую

Евангелию,— дело непростое, в том смысле, что эта жизнь не заключается в

том, чтобы раболепно, пусть даже очень совершенно, исполнять заповеди Божии. В