человек произносит,— правда, потому что это правда, изреченная святым, но

это не его опыт, это не стало его собственным опытом. Для того чтобы молитва

святого стала нашим опытом, нужно к ней подойти с разных сторон. С одной

стороны, когда мы собираемся прочесть молитву того или другого святого, не

разумно ли, раньше чем мы произнесем хоть одно слово, сказать: «Святой Василий,

святой Иоанн, святой Симеон! В эту молитву ты влил всю свою веру в Бога, всю

свою богоустремленность, но также и сознание своего несовершенства, ты влил в

эту молитву свое восприятие окружающего мира. Когда я буду читать эту молитву,

помолись за меня, чтобы то, что ты вложил в эту молитву, хоть сколько-то до

меня дошло, чтобы и я приобщился твоему опыту».

И тут приходится действовать со строгой трезвостью, потому что слишком легко

повторять слова молитвы как бы от себя, тогда как данные слова не соответствуют

вовсе личному опыту. Например, слова молитвы «Отче наш» ставят перед нами сразу

целый ряд трагических вопросов. Когда ученики спросили Христа, как им молиться,

Он им дал эту молитву. Но Христос— единственный, Кто мог назвать Бога

Отцом, никто другой не может этого сделать. Мы можем называть Его Творцом, мы

можем называть Его Промыслителем, можем многими другими словами

охарактеризовать наше взаимное отношение, но Отцом в полном смысле Бог

является только для Христа. Как же мы можем называть Бога Отцом? Только при

условии, что мы так соединены со Христом верой, жизнью, любовью, всем существом

нашим, что стали Его родными братьями и сестрами. Сам Христос употребляет эти

слова. После Своего Воскресения, когда Он посылает жен-мироносиц к Своим

ученикам, Он говорит: пойдите к братии Моей (Ин20:17).

Это слово «братья» для нас, конечно, большей частью собирательное слово о

близких людях, но тут, может быть, есть что-то гораздо более глубокое,

значительное. Через свою веру, через то, что они были готовы все отдать для

Него, включая свою жизнь, ученики Христа стали Ему родными братьями.

Если хотите образ, Христос нам дает этот образ: Я лоза, а вы ветки (Ин15:5).