брака, дома употреблялся английский язык, и она всегда чувствовала, что что-то

в ней мертво. Когда мы начали в нашей приходской школе учить детей не только

Закону Божию и тому, что мы называли «родиноведение», то есть литературе,

истории и так далее, но и стали их учить пению, причем не церковному, а

народному, она как-то ко мне подошла (ей было тогда лет десять—двенадцать) и

сказала: «С тех пор как мы поем песни на русском языке, какие-то струны,

которые во мне спали, зазвенели, и я чувствую, что начинаю оживать». Подумайте:

когда мы находимся на богослужении, каким образом до нас доходит то, что там

сокрыто? С одной стороны, через слова, которые раскрывают перед нами опыт всей

Церкви, выраженный совокупностью множества святых, с другой— через

музыку, которая эти слова доносит до нас, пение церковное. И мы можем пережить

то и другое. Вы наверно знаете, что просто слова не всегда доносят до нас

понимание вещей, но в поэзии, в музыке они вдруг получают особенную глубину.

Это можно увидеть очень легко, если взять, например, стихотворение, которое до

нашей души дошло, нас тронуло глубоко, на которое отзывается вся душа, и

прочесть его в переводе. Оказывается, что в переводе оно до нас не доходит.

Слова те же, да, но для того чтобы дошли до нас эти слова или образы, нужно их

облечь в плоть, вернуть им значение и смысл, который они имеют на родном языке.

Это зависит и от сочетания слов, и от созвучий. Мне вспоминается одно

стихотворение Огарёва:

Дол туманен, воздух сыр,

Туча небо кроет,

Грустно смотрит тусклый мир,

Грустно ветер воет.

Не страшися, путник мой,

На земле все битва;

Но в тебе живет покой,

Сила да молитва267.

Если перевести эти слова, такие простые, на иностранный язык, останется только

костяк, скелет, плоти не будет. Поэтому в нашем богослужении есть проблема для

нас. Мы должны врасти в язык, на котором эти молитвы до нас доходят. Большей

частью они не были написаны на том языке, на котором мы их читаем. Литургия

Василия Великого, Иоанна Златоустого, Иакова, брата Господня268, все они были написаны на греческом

языке, и каждое слово звучало глубоко и осмысленно под пером или на устах тех,

кто их составлял. Нам, русским, посчастливилось, что те переводчики, которые