нем как бы Христос называл Бога Отцом. И есть множество других мест, на которые

мы можем обратить внимание и которые могут играть решающую роль не в понимании,

потому что понимание головное— дело простое, а в восприятии душой и всей

жизнью. Вот третий шаг на пути такого продумывания и прочувствования молитв.

Молитвы, которые мы произносим, должны стать делом нашей жизни; то, что мы

говорим, должно быть не только искренним, честным выражением наших чувств и

мыслей, это должно стать воплощенной верой. Вы наверно помните, как в одном из

посланий апостол говорит: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу

тебе веру мою из дел моих (Иак2:18). Вот вопрос, который ставится

перед нами каждый раз, когда мы произносим те или иные молитвенные слова. Я вам

дам пример из житий святых.

К святому Антонию Великому, жившему в Египетской пустыне, пришел крестьянин

по имени Павел и говорит: «Я хочу спастись и не знаю, как это сделать». Святой

Антоний ответил: «Очень просто— живи в пустыне, постись, спи на голой

земле и молись непрестанно». И крестьянин ему говорит: «Знаешь, первые

условия— дело простое, я всю жизнь по бедности живу впроголодь и сплю на

голой земле, но вот чего я не могу сделать: я не умею молиться». Антоний

предложил: «Сядь рядом со мной, будем плести корзины, я буду вслух говорить

слова псалма, а ты будешь повторять, пока наизусть не затвердишь». Так они сделали,

сели и начали Первый псалом: Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых (Пс1:1)—

блажен тот человек, который никогда не пошел на сборище нечестивых, врагов

человеческих и врагов Божиих. Павел повторил эти слова раз-другой, потом

говорит: «Мне надо походить и затвердить, потому что я человек неграмотный, у

меня память некрепкая»; ушел— и не вернулся. Сначала Антоний подумал, что

он просто сбежал, что ему показалось это дело слишком трудным. Потом подумал,

что Павел ушел и заблудился в своей попытке молиться, и стал его искать. Он его

искал долго, пустыня была великая, и через сорок лет набрел на своего ученика.

Он на него чуть ли не накинулся: «Куда ты, Павел, ушел от меня? Я только начал