Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction

встречный-поперечный, является человеком, что Бог его призвал к бытию,

что он Богу значителен и дорог, что для него Бог отдал Свою жизнь, так же как

Он отдал Свою жизнь за каждого из нас?

Есть рассказ в житии одного святого, как строгий и благочестивый священник

молился о том, чтобы Бог наказал грешников. И Христос ему явился и сказал: не

молись так— Я умер за грешников. Так ли мы относимся к человеку?

Конечно, нет. Мы проходим мимо большинства людей, мы их не замечаем или

замечаем с какой-нибудь стороны, которая нам либо неинтересна, либо смешна,

либо опасна: он нам мешает, на нашем пути находится. Но видим ли мы в каждом

человека, которого Христос так возлюбил, что умер за него, не за нас только и

не за любимых нами, а за этого человека, каков бы он ни был, который нам чужд или

противен, отвратителен?

Что же сделать для того, чтобы возможно было установить связь между людьми,

начиная с тех, которые нам близки и дороги? Я сейчас не говорю о громадных

подвигах, но о том, как мы проходим мимо друг друга. Одна из причин, как мне кажется,

почему мы не умеем встретить человека, заключается в том, что мы или так заняты

собой, что не замечаем человека, или что каждый человек для нас представляет в

какой-то мере задачу или угрозу. Когда я был мальчиком, в трудных

обстоятельствах жизни ранней эмиграции, я переживал людей как опасность. Мне

казалось, что весь мир— это джунгли, населенные дикими зверьми, которые

все готовы меня растерзать, и единственная возможность прожить в этих

джунглях— стать бесчувственным, каменным. Только когда мне открылось

Евангелие (мне тогда было четырнадцать лет), вдруг у меня переменилось

отношение к окружающему миру. Я помню, как, прочитав первые страницы Евангелия

и пережив нечто, чего я никогда в жизни не переживал, я потом сидел некоторое

время и думал: «Если Бог так любит всех, то для того чтобы быть с Ним, я должен

быть готовым так любить людей, как Он, и что бы они мне ни сделали, я буду их

любить. Пусть они меня растерзают, пусть они меня отвергают, а я буду их