мы можем ее воспринять, но воспринимается она через Слово.

О Слове сказано еще другое, чего мы не улавливаем ни в каком переводе. В

греческом тексте говорится не: Слово было у Бога, а: к Богу. И

этим указывается, что Слово Божие, Которое творит, Которое поддерживает,

Которое охраняет, Которое восполняет, Которое спасает, в конечном итоге само

обращено к глубинам тайны Божией в процессе непостижимого созерцания Сыном тех

глубин, которые принадлежат и Отцу, и Ему, и Духу Святому, и через это

созерцание Сын-Слово и нас влечет в эти глубины. Но Слово— это нечто, что

мы можем услышать и понять в меру нашей понятливости и благодаря тому, что это

Слово открывается нам. Это Слово говорится нам так, чтобы мы могли понять: оно

обращено в наши глубины, в те глубины, которые запечатлены образом Божиим в

нас.

Но есть еще другое. Это Слово оставалось бы внешним для нас, если бы мы не

могли к этому Слову и через Слово к глубинам Божественной Премудрости приобщиться.

Потому что, пока мы воспринимаем вещи умом или внешним опытом, мы остаемся как

бы вне тайны. И тут нам надо понять роль Святого Духа. В Сыне нам открывается

как бы объективно мысль Божия. Во Святом Духе мысль Божия приобщается к нам,

она пронизывает нас. Я говорил раньше об огне. Огонь непостижим, но мы его

видим и познаем как бы вне себя, хотя познаем очень глубоко. И вместе с этим мы

не можем к нему приобщиться иначе как этим видением. Но огонь нас приобщает к

своей сущности тем теплом и жаром, который из него исходит. Этот жар,

это тепло пронизывают нас до самых глубин нашего естества и приобщают

нас к тому, Кто есть Бог.

Это приобщение— не только познание о том, каков есть Бог, это

приобщение нас делает как бы родными Ему. Когда мы пронизаны теплом, мы не

можем сказать, где начинается тепло, которое до нас донес огонь, и где

начинаемся мы. Тепло нас пронизывает, и мы приобщаемся к тайне этого тепла.

Таким образом, можно сказать, что, когда мы говорим об Отце, мы говорим о