кроме святого Григория Богослова, у кого нельзя найти чего-нибудь, может быть,

не идеально православного. Григорий Богослов этого не допустил, потому что был

слишком осторожен в своих писаниях». Но со временем частичная неправда или

несовершенное выражение истины изглаживается соборным опытом, то есть опытом

общения с Живым Богом. Порой этот опыт— удел очень немногих людей. Был

момент в средневековье, когда Православная Церковь заключила унию с Римом. Один

только епископ296 во всей

Православной Церкви отказался подписать акт унии, потому что это предполагало

принятие целого ряда догматических, вероучительных положений, которые были

неправославны. И когда ему было поставлено это на вид, когда ему братия

сказали: «Ты понимаешь, что остался в одиночестве?»— он ответил: «Да, но

я— православие». И он оказался прав, потому что в течение самого

короткого времени причины, по которым православные участники Флорентийского

собора согласились на унию, переменились, и православие вернулось и к истине, и

к единству297.

Бог не допустит, чтобы православие навсегда изменило истине, потому что

истина— это то, что есть, истина— это Бог, Который Себя

приобщает людям, Который пронизывает их Своим присутствием, Который является

светом их ума, огнем их сердца, крепостью их воли. Истину защищать нет смысла: она

нас защищает, потому что она— Бог Самый. Но вы должны знать, что в

исканиях выражения этой истины будут колебания и искания, будут моменты, когда

тот или другой богослов или даже святой скажет нечто, что смутит других людей,

и начнется порой долгая духовно-умственная борьба, пока не станет ясна истина,

пока не засияет полным светом тот свет, который Бог принес нам.

Вот о чем я хотел вам сказать сегодня: о том, что такое православие. Его

нельзя искать в учебниках, его нельзя искать нигде, кроме как в Самом Боге и в единстве

всех в Живом Боге. Это требует подвига самоотвержения, подвига отречения от

своей узости, малости, подвига готовности открыться Богу, стать пред Ним и