себе что-то подлинное. Но едва оно мелькнет, как очень часто— слишком

часто!— мы отворачиваемся, не хотим встретиться с ним лицом к лицу: нам

страшно, оно нас отталкивает.

И, однако, это единственное, что в нас есть подлинного. И Бог может спасти

наше подлинное «я», как бы уродливо оно ни было, но Он не может спасти

воображаемую личность, которую мы пытаемся поставить перед Ним или играем

целыми днями перед другими людьми и перед самими собой. За пределами этих

случайных, мимолетных проявлений нашего подлинного «я» нам надо систематически

искать в глубинах, что мы такое перед Богом, искать Бога в себе, искать себя в

Нем. Это требует постоянного размышления, изо дня в день, всю жизнь.

Начать можно с простого. Читая Священное Писание, если мы честны, мы

признаем, что некоторые места нас мало трогают, не задевают: мы готовы

согласиться с Богом, потому что ничто не побуждает нас возражать Ему. Мы готовы

принять ту или другую заповедь или действие Божие, потому что они не задевают

нас непосредственно и мы еще не видим, чего они от нас потребуют. Другие места,

если говорить откровенно, нас отталкивают. Если бы у нас хватило мужества, мы

бы сказали Богу «нет!». Эти места надо тщательно отметить. Они позволяют нам

измерить расстояние между нами и Богом, но также— и это, вероятно, еще

важнее для нашей цели— они позволяют измерить расстояние между нашим

теперешним «я» и тем, во что мы могли бы вырасти. Потому что Евангелие—

не перечень формальных заповедей, это ряд внутренних образов. И всякий раз,

когда мы говорим Евангелию «нет», мы отказываемся быть человеком в полном

смысле этого слова.

И наконец, есть в Евангелии места, от которых сердце загорается в нас,

которые освещают наш ум, подвигают всю нашу волю, они дают жизнь и собранность

всему нашему духовному и телесному существу. Эти места указывают, в чем Бог и

Его образ в нас уже совпадают, места, где мы уже хотя бы на мгновение, хоть в

слабой степени, но являемся тем, чем мы призваны стать. Эти редкие и