призвание— быть там, где мы нужны, а не укрываться в безопасном месте. На

протяжении дня, начатого во имя Божие, мы не раз будем задаваться вопросом о

его содержании, значении различных его событий. Мы должны уметь размышлять в

безмолвии, вдумываться в канву событий, в которых не можем разобраться до

конца,— пока вдруг не увидим в них руку Божию. Наша ошибка почти всегда в

том, что мы думаем, будто человеческая мудрость, подкрепленная

назойливо-просительной молитвой, позволит нам разрешать проблемы вечности.

Потому что все, вплоть до самой незначительной детали, как бы принадлежит

вечности, становлению мира, частью которого мы являемся. На самом деле

человеческая мудрость должна уступить место способности вглядываться,

погружаться взором в стоящую перед нами тайну, пытаться различить незримый след

Божий, Его премудрость, столь отличную от людской умудренности,—

Божественную мудрость, живущую в сердце человека. Мы должны научиться в

сумятице жизни быть местом покоя, устойчивости, должны уметь дождаться момента,

когда вдруг до нас дойдет понимание. Английская писательница Эвелин Андерхилл

сравнивает совершенного христианина с собакой пастуха, с овчаркой. Овчарка,

говорит она, как только заслышит голос хозяина, замирает на месте, смотрит ему

в глаза, приникает к его взгляду и голосу, чтобы угадать его волю. Затем, как

только она поняла, без малейшего колебания она бросается исполнять волю своего

хозяина. И (добавляет писательница) у нее есть свойство, редкое среди христиан:

она без устали виляет хвостом.

Мы должны уметь путем созерцательного молчания, в молитвенном ожидании

различить в основе нашей жизни, ее сумятице, ее видимом беспорядке Божий

замысел. Мы должны научиться в молитве же находить мужество, силу, вдохновение

и необходимое руководство. Так весь день станет непрестанной молитвой. Но

это— идеальное состояние, в которое мы не можем вступить сразу, потому

что не привыкли к молитве, к постоянному вниманию, мы не умеем сохранять

трезвение среди окружающей нас жизни, которая пронизывает нас, вливается в нас.