Потому что все, вплоть до самой незначительной детали, как бы принадлежит

вечности, становлению мира, частью которого мы являемся. На самом деле

человеческая мудрость должна уступить место способности вглядываться,

погружаться взором в стоящую перед нами тайну, пытаться различить незримый след

Божий, Его премудрость, столь отличную от людской умудренности,—

Божественную мудрость, живущую в сердце человека. Мы должны научиться в

сумятице жизни быть местом покоя, устойчивости, должны уметь дождаться момента,

когда вдруг до нас дойдет понимание. Английская писательница Эвелин Андерхилл

сравнивает совершенного христианина с собакой пастуха, с овчаркой. Овчарка,

говорит она, как только заслышит голос хозяина, замирает на месте, смотрит ему

в глаза, приникает к его взгляду и голосу, чтобы угадать его волю. Затем, как

только она поняла, без малейшего колебания она бросается исполнять волю своего

хозяина. И (добавляет писательница) у нее есть свойство, редкое среди христиан:

она без устали виляет хвостом.

Мы должны уметь путем созерцательного молчания, в молитвенном ожидании

различить в основе нашей жизни, ее сумятице, ее видимом беспорядке Божий

замысел. Мы должны научиться в молитве же находить мужество, силу, вдохновение

и необходимое руководство. Так весь день станет непрестанной молитвой. Но

это— идеальное состояние, в которое мы не можем вступить сразу, потому

что не привыкли к молитве, к постоянному вниманию, мы не умеем сохранять

трезвение среди окружающей нас жизни, которая пронизывает нас, вливается в нас.

Мы должны вступать на этот путь постепенно, начиная с нескольких часов, иногда

и того короче, потому что, если будем принуждать себя слишком долго и напряжено

сосредоточивать свое внимание, наступит момент, когда наши силы истощатся. Это

не значит, что благодать привела нас к ошибкам— просто человеческий

инструмент еще слишком хрупок. Тогда нас охватит отвращение, усталость от

молитвы; самые живые слова станут пеплом на устах, нам будет казаться, что этот

день мы живем не в Боге и не для Бога. В такие моменты, когда мы сокрушены,