Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
блуждающая мысль, не связанная с определенным душевным состоянием, лишена
физического места. Она жужжит в голове, не способная собраться, подобная, по
слову Феофана Затворника, беспорядочной стае мошек (по Вивекананде:
«произвольным прыжкам обезьян с ветки на ветку»314).
Как только появляется господствующая мысль или всеподавляющее чувство, вся
душевная деятельность объединяется вокруг них, приобретает бльшую
целостность, бльшую связность, поле сознания суживается и озаряется, и
немедленно обнаруживается телесно-душевное «место», центр внимания и
характерные для него душевно-телесные явления.
Трудничество, телесный подвиг— вот единственные средства придать
молитве полную устойчивость. Спонтанная молитва, родившаяся из восторга или
чувства трагичности, зависит от слишком многого; лишь молитва, родившаяся из
убеждения, приносимая твердой волей, может поставить нас перед лицом Божиим. В
Православной Церкви молитвой устойчивости по преимуществу является так
называемая Иисусова молитва: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя,
грешного!
Встреча человека с Богом в устойчивой молитве непременно приведет к
безмолвию, молчанию. Следует сразу различить два рода безмолвия: безмолвие
Божие и внутреннее безмолвие человека. Молчание Бога, часто более тяжелое, чем
был бы Его отказ, молчание-отсутствие, о котором мы уже говорили, и, с другой
стороны, внутреннее безмолвие человека, более глубокое, чем слова, более живое,
более богатое общением с Богом, чем какое бы то ни было его выражение.
Безмолвие Бога в ответ на молитву может быть недолгим, но может показаться нам
и окончательным. Молчание, которым Христос встретил мольбы хананеянки
(Мф15:22—28) и которое заставило ее собрать всю веру, всю надежду, всю
человеческую любовь, какая у нее была, и принести ее Богу, чтобы и вне
избранного народа смогли осуществиться условия Царствия. Такое молчание,
вызывающее ответ, безмолвие, благодаря которому человек вырастает в полную свою