Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
Человеческий поиск этого постоянного внутрьпребывания, «хождения перед лицом
Божиим» замечательно описан у средневекового автора, Брата Лаврентия317. На гораздо более скромном уровне я
могу привести пример пожилой женщины, которая годами молилась, и никогда не
могла ощутить присутствие Божие,— и обнаружила его в молчании. Вскоре
после моего рукоположения я был послан служить на Рождество в старческом доме.
Ко мне подошла очень старая женщина и сказала, что уже годами твердит Иисусову
молитву, но никогда не ощутила присутствия Божия. По своей неопытности я нашел
простое решение ее проблемы. «Где же Богу вставить слово,— сказал я
ей,— если вы все время говорите? Дайте Ему эту возможность—
помолчите!» —«Но как это сделать?» И я ей дал совет, который с тех пор не
раз повторял, потому что тогда он пригодился. Я посоветовал ей после завтрака
прибрать комнату, навести в ней уют, сесть так, чтобы видеть ее целиком, с
окном и видом на сад, с иконами и лампадкой. «Когда так устроитесь,—
сказал я,— отдохните четверть часа в присутствии Божием, но только не
молитесь. Будьте так спокойны, как только можете, а поскольку вы, вероятно, не
умеете сидеть без дела, возьмите вязание и вяжите перед лицом Божиим, потом
расскажете мне, что произойдет». Через несколько дней она пришла, счастливая:
она ощутила, что Бог тут. Я с любопытством спросил ее, что же произошло. Она
объяснила, что поступила точно так, как я ей посоветовал: устроилась удобно и
огляделась молча, спокойно, зная, что она вправе ничего не делать и не
молиться, и впервые за многие годы заметила, что комната ее тихая, уютная,
удобная. Она увидела эту комнату будто впервые. Произошла встреча между нею и
тем местом, где она жила годами, никогда его не замечая. Потом она прониклась
окружающим ее миром и покоем, который подчеркивало тиканье часов и постукивание
спиц по ручкам кресла. И постепенно это внешнее безмолвие стало перетекать
внутрь, проникать в нее, молчание охватило ее и открыло ей что-то большее,
молчание более «насыщенное», которое было не просто отсутствием шума, а
богатым, сущностным молчанием, в сердцевине которого она различила Присутствие.