соседи, друзья, школа, приход, что делала Церковь? Вот где наша коллективная

ответственность. И эту ответственность можно пронести: есть множество

случаев, когда оставленные близкими люди находили любящее сердце, которое

открыло им, что можно встретить любовь и, значит, можно жить.

Но есть и личная сторона— и тут, думаю, я обращаюсь к человеку с

призывом вырасти в героическую меру. Принять свое прошлое, принять бросивших

нас родителей и тех, кто их недостойно заменил, не сумев полюбить нас, можно

через прощение. Но прощение надо понимать несколько иначе, чем это делается

обычно. Слишком часто мы считаем, что простить означает «забыть»,

«зачеркнуть», «навсегда изгладить» какое-то событие. Мне думается, это не так.

Прощение начинается гораздо раньше, оно не устояло бы, если бы речь шла просто

о том, чтобы «зачеркнуть» нечто. Прощение начинается в момент, когда человеку,

который всей своей тяготой, своей жестокостью, своей безответственностью

раздавил нас, мы говорим: «Я тебя принимаю. Я тебя принимаю, я тебя беру

на свои плечи, как Христос взял крест. Я тебя принимаю, каков ты есть, как

крест, на котором я, быть может, умру, но тогда получу право сказать: Отче,

прости ему, он не знает, что делает». Прощение начинается в момент, когда я

принимаю виновного, ничего не требуя, не говоря ему: я тебя отброшу, если ты не

переменишься, не спрашивая его: переменился ли ты достаточно, чтобы заслужить

мое прощение? Мы можем взять на себя— словно крест, который нес Христос,—

тяготу тех, кто раздавил нас, и на этом пути к Голгофе, через наше соучастие в

Страстях Христовых, через наше собственное крестоношение, наше прощение

получает преображающую силу. Жан Даниелу как-то сказал, что страдание—

единственная точка соприкосновения между злом и его невинной жертвой. Когда

зло, словно нож, врезается в душу или тело человека, жертва, страдая,

приобретает подлинную божественную власть простить, сказав Богу:

«Господи, по Твоему примеру, по Твоему учению я простил. Тебе нечего взыскать с

него». В этом— сила прощения, которое принадлежит нам, когда мы являемся