что-то случается. В Англии существуют такие кружки (не знаю, где еще, я сейчас

говорю о том, что знаю достоверно). Есть целые общества— имени апостола

Луки, имени архангела Рафаила56:

люди, которые отдают себя отчасти— то есть оставаясь в своих профессиях

чем угодно— заботе о больных, но не в виде санитаров или

санитарок. Они собираются еженедельно, и каждый из них приносит хоть одно имя:

вот такой-то человек страдает такой-то болезнью или находится в таком-то

состоянии… И вся группа, когда они осознали, что с этим человеком делается,

погружается в молитвенное размышление. Это не то что молебен: «Господи, сделай

то-то». Они активно именно вбирают этого человека в сознание, держат его в этом

сознании с любовью, с благожеланием, вместе с Богом, и я видел случаи, когда

что-то случалось, это помогало.

Можно ли смотреть сеансы лечения целителей? Они говорят о добре и делают

его реальным. Трудно безнадежно больному отказаться от надежды…

Я не видел этих сеансов и не возьмусь давать определенный ответ, могу только

сказать вот что. Владыка Сергий Одесский говорил с одним из подобных целителей

и спросил его: «А вы крещены?» А тот ему ответил: «О нет! Я не захотел

креститься, потому что уверен, что, если крещусь, я потеряю свой дар». Для меня

это довольно-таки значительный ответ.

Помню, в Англии была знаменитая целительница, которую я хорошо знал, ее все

очень уважали, а на меня она производила впечатление хищного зверя. Когда моя

мать умирала от рака, та написала письмо, предлагая свою помощь, говоря, что она

молилась и ей было открыто, что она может мою мать вылечить. И моя мать

ответила: «Я предпочитаю чисто умереть, чем грязно исцелиться».

Имеет ли это какое-то отношение к целителям-экстрасенсам или людям,

которые лечат какими-то биотоками?

Я думаю, как только мы ярлыки наклеиваем, мы создаем проблемы. Мне кажется,

что естественно ощущать друг друга на расстоянии, просто нормально. Скажем,