священника: как быть, если нельзя употреблять слова. Но все-таки молитва—

не простое слово. Как можно с таким человеком молиться, если нет запасных

Святых Даров? Как лучше всего молиться? Простыми молитвами экспромтом, чтобы

как-то яснее было тому, кто умирает и, может быть, приходит уже в совершенно

бессознательное состояние?

Я думаю, что надо молиться из глубин своего сердца, то есть со всей

возможной правдивостью, так чтобы молитва, с одной стороны, была как бы предношением

этого человека перед лицом Божиим, с другой стороны— могла дать форму тем

чувствам, которые этот человек неминуемо испытывает.

Я когда-то видел фотографию доктора Швейцера, который был миссионером и

врачом в Африке, и картина меня захватила. Он стоит с очень значительным лицом,

и перед ним маленькая негритянка держит на руках и поднимает к нему

малюсенького ребенка. Она ничего не говорит, но она смотрит ему в глаза так,

будто говорит: «Мой ребенок страдает, мой ребенок может умереть, а ты— все

знаешь, ты можешь его спасти. Я тебе его отдаю, возьми его и верни мне

здоровеньким!» Мне кажется, что этот образ, эта картина, говорит о том, что

называют заступнической молитвой. Такая молитва заключается не в том,

чтобы Богу твердить: «Сделай, сделай, сделай… сделай…», а в том, чтобы в свое

сердце взять этого человека, и стоять перед Богом, и его держать перед

Господом, и говорить: «Господи, я Тебе его вручаю, без условий, без

ограничений, со всей (пусть малой) верой, какая во мне есть, ради Твоей

любви к нему и ради того, что Ты можешь над ним совершить то, что ему нужно».

Это первое, что мы должны сделать в таком случае, о котором ты говоришь.

Умирает человек (потому ли, что на него наехала машина, или потому что его из

пулемета ранило насмерть)— ты его первым делом должен взять, принять в

себя, не защищаясь против его страхов, его боли, его непонимания, и держать

перед лицом Божиим. А второе: ты можешь помочь ему, уже лично, если будешь

молиться такими словами, которые для него что-то открывают. Если ты возьмешь