[83] Напомним классическое определение места ценности в реальности у В.Д. Кудрявцева (в его учении о том, что "истина о вещи есть не только то, что она есть, но и то, чем она должна быть"). См. ч. III, гл. III.

[84] См. особенно его последнюю книгу "Свет во тьме" (Париж, 1949). См. также и "Дух. основы общества", стр. 28, сл.

[85] Ibid., стр. 55.

[86] "Непостижимое", стр. 198.

[87] Эта мысль была еще ярче и глубже выражена в построениях наших полупозитивистов, особенно у Лаврова и Михайловского (см. т. I, ч. II, гл. IX).

[88] "Непостижимое", стр. 310. Ср. аналогичные места в книге "Свет во тьме".

[89] Ibid., стр. 307, 300.

[90] Ibid., стр. 300.

[91] Ibid., стр. 301. Впрочем, в книге "Свет во тьме" дуализм в бытии углублен, становясь уже близким к манихейству.

[92] Ibid., стр. 312.

[93] Ibid., cip. 318.

[94] См. весьма неудачные замечания Франка об этом. Ibid., стр. 306.

[95] "Непостижимое", стр. 36.

[96] Ibid., стр. 35.

[97] "Предмет знания", стр. III,

[98] Ibid., стр. 241-2.

[99] Ibid., стр. 265 ра.

[100] Ibid., стр. 361.

[101] Ibid., стр. 419.

[102] Ibid., стр. 425.

[103] Ibid., стр. 433, 432.

[104] "Непостижимое", стр. 57.

[105] Ibid., стр. 47.

[106] Мы отмечали выше, что с особой силой и яркостью это было впервые в русской философии развито Л о п а т и н ы м (т. II, ч. III, гл. VI).

[107] "Предмет знания", стр. 138.

[108] Ibid., стр. 154.

[109] Ibid., стр. 159.

[110] "Непостижимое", стр. 64 - 66. Ср. "Причинная связь, в качестве необходимости в становлении вытекает из того, что абсолютное бытие, укорененность в котором и равнозначна необходимости, есть не вневременное (что присуще сфере отвлеченного мышления. В.З.), а сверхвременное бытие. Необходимо то, что укоренено в бытии, как целом" ("Предмет знания", стр. 407).

[111] "Предмет знания", стр. 153.

[112] Напомним, что уже у Пирогова было это учение (что отмечает и сам Франк в своем этюде о Пирогове).

Глава VI. Метафизика всеединства. В) о. П. Флоренский и о. С. Булгаков

1. Метафизика всеединства влечет к себе с особой силой те умы, которые остро ощущают не только целостность природного бытия, его живое единство, но и связь космоса с запредельным, абсолютным началом бытия. Космологические идеи переходят здесь в богословие, живая пестрота мира с его бесконечным многообразием не только ощущается в своем единстве, но оказывается хранящей в себе тайну Абсолюта. Это "восхождение" от космологии к богословию, от изменчивого бытия, подчиненного времени, к бытию неизменному, вневременному обычно ведет к системам пантеизма (что и есть богословское выражение всеединства = "паненизма", если построить такой термин из слов pan kai hen = все и единое). Начиная от ранних стоиков через всю античную философию до Плотина и Прокла идут эти попытки построения метафизики всеединства, все усложняясь в проблематике и уточняясь в основных понятиях.

Но уже у Филона система всеединства (в той форме, в которой она существовала во времена Филона) встречается с понятием, которое характерно для Библии, которое перешло из Библии в христианство, став основой христианской метафизики, с понятием творения. Несмотря на чрезвычайное влияние неоплатонизма на развитие христианской метафизики, это понятие творения сохраняет свое основополагающее значение для всей христианской философии, по крайней мере, номинально. Правда, уже в системе Фомы Аквината мы находил, разложение понятия творения, насколько оно оказывается всецело связанным лишь с требованиями веры и Откровения и философски оказывается не имеющим за собой оснований. Но зато у Скота Эриугены[1] и особенно у гениального Николая Кузанского[2] вся острота темы творения (на фоне метафизики всеединства) обнажается с полной силой. Николай Кузанский, однако, так и не справился с задачей вместить идею творения (в ее подлинном смысле) в систему всеединства, и все дальнейшее раз-

821 ЧАСТЬ IV

витие метафизики в Западной Европе шло и идет в сторону развития тех или иных отдельных моментов проблемы, накреняясь то в сторону плюрализма (Лейбниц), то в сторону имманентизма (Гегель и др.). Но вскоре после Николая Кузанского, когда развитие естествознания принесло с собой необычайное обогащение наших знаний о природе, вопросы натурфилософии, а позже и антропологии уже настолько стали определять, и ныне определяют, направление философских изысканий, что тема всеединства в значительной степени потускнела. С другой стороны, и понятие "творения" вновь отодвинулось куда-то в сторону идея эволюции не у одного Спенсера или Бергсона оказалась основной метафизической идеей.