Приведу несколько строк из воспоминаний об отце одной его близкой духовной дочери.

Перед первой мировой войной, пишет она, о. Иосиф пережил какое-то большое, потрясающее переживание. Об этом мне рассказывала его жена после его смерти (в 1918 г.). Она помнила, как о. Иосиф сидел у углового окна, выходящего на Арбат, и, гладя не перспективу улицы, точно на перспективу истории, говорил о своей потере веры в страну... Я верил, что русский народ носитель православия. Было, может быть, и ушло. В начале мировой войны 1914 года была мечта о Кресте на св. Софии (в Константинополе). Еще до того, как исторически стало ясно, что это неисполнимо, о. Иосиф говорил: Зачем нам св. София? Кто в нее войдет? Распутин!?

Дореволюционная церковность все больше теряла любовь и святость.

Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа (Евр. 12, 14).

Храм Божий свят, а этот храм вы (1 Кор. 3, 17).

А кто делает грех, тот от дьявола (1 Ин. 3, 8), т.е. значит, он не от храма, не от Церкви, пока не покается. Для постоянства бытия в Церкви необходимо постоянство покаяния. Вот с какой стороны проливается свет на необходимость для всех постоянной покаянной молитвы. Согрешил на Небо, и пред Тобою, Господи; приими меня в число наемников Твоих.

Любовь есть качество воли, или, как говорил святитель Николай Кавасила (XIV век), добродетель воли. Бог ждет от нас только этой нашей воли к Нему, т.е. любви, и дает Себя не за дела их и подвиги, в порядке какой-то оплаты, а только за эту волю любовь, за возжелание Его бытия, за волю к жизни. Бог-любовь ждет любви, а потому ждет воли. Человек весь в путах первородного греха и сам по себе ничего не может сделать, чтобы обрести Бога, т.е. свое спасение, кроме того, чтобы возжелать Его, потянуться к Нему своей волей. И Бог, видя эту свободную волю, дает человеку помощь Своей благодати, через которую и приближает его к Себе и совершает в нем все его благие дела. Не человек совершает своей силой, но благодать Божия ради человеческой воли, т.е. ради любви, обнаружившей себя попыткой трудолюбного делания в подвиге.

Именно на этом основано учение Церкви о спасении человека даром, за смиренную веру, а не в виде вознаграждения, как учит Рим. Подвиг есть только обнаружение или признак благой воли любви к Богу. Духовный труд совершенно обязателен, но все, что человек обретает, это не его, но Божие, и обретает он не через труд, но по милости Божией. Хотя бы мы взошли на самый верх добродетели, но спасаемся мы все же по милости (св. Иоанн Златоуст).

Это одна из самых поразительных и самых радостных антиномий христианства.

Радостно осознавать, наконец, что ты ничто, и что все от Него, Им и к Нему. Ему слава во веки!

Не любите мира (1 Ин. 2, 15). Так возлюбил Бог мир (Ин. 3, 16). Не то примечательно, что здесь мы видим выражение закона противоречий христианского познания, а то, что эти две противоречивые фразы о любви и нелюбви написаны одним и тем же апостолом любви.