Вот что рассказал авва Иоанн Моавийский. В святом граде была одна монахиня, отличавшаяся благочестием и великим усердием в угождении Богу. Диавол, позавидовав девственнице, внушил одному молодому человеку страсть к ней. Но удивительная дева, сожалея о молодом человеке, взяла корзинку и, положив в нее немного моченых бобов, удалилась в пустыню. Охраняя юношу от соблазна, она позаботилась о спасении его души и о себе самой и искала безопасности в пустыне. Прошло много времени. Промысл Божий устроил так, что не осталась неизвестной ее добродетельная жизнь: в пустыне святого Иордана увидел ее один отшельник. "Мать, что ты делаешь в пустыне?" - спросил отшельник. "Прости меня,- отвечала она, желая скрыть свой подвиг,- я сбилась с пути. Сделай милость, отче, ради Господа, укажи мне дорогу". Но отшельник, узнав свыше о ее подвиге, сказал: "Ты вовсе не потеряла пути я не ищешь его. Ты знаешь, что ложь - от диавола, и лучше расскажи мне Правду". Она рассказала, что предпочла скорее умереть в пустыне, чем служить для кого-нибудь соблазном: "Сколько же времени ты прожила здесь?" - "По благодати Христовой, семнадцать лет".- "Но чем же ты питалась?" Отшельница, показав корзинку с мочеными бобами, отвечала: "Вот эта корзинка вместе со мною вышла из города. В ней было немного бобов... Но Бог оказал мне, недостойной, такую милость, что столько времени я питаюсь ими, а они не убывают. И знай, отче, благодать Его так покрыла меня, что в течение этих семнадцати лет меня не видел ни один человек, а я видела всех". Выслушав это,отшельник прославил Бога. Луг духовный (75, 212-213).

ДОБРО

Высочайшее добро есть Христос

Высочайшее добро есть Христос (104, 608).

Душа, просвещенная светом Христа, познает добро, а непросвещенная не видит добра (104, 608).

Без любви добра не бывает. Святитель Тихон Задонский (104, 609).

Пока человек делает зло, он не может делать добра, но может делать лишь зло под личиной добра. Авва Исаия (82, 234).

Злоба не уничтожает злобы. Но если кто делает тебе зло, тому ты делай добро, чтобы добрым делом уничтожить злобу. Преподобный Пимен Великий (82, 345).

"Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое" (Мф. 12, 35). Что положишь в сокровищницу, то и получишь: положишь медь - медь и возьмешь. Конечно, и медь можно выдать за золото, но знаток тотчас узнает подлог. Как же сделать, чтобы в сокровищнице, нашей было одно золото, то есть в сердце одно добро? Сердце, по естеству, есть сокровище добра - зло пришло позже. Возьми же анатомический нож внимания и безжалостности к себе; отделяй неестественное и отрезай его. Лукавое одно за другим будет отходить, а благое крепнуть и расширяться. Останется, наконец, одно Слагое. Дело все в том, как определить естественное и неестественное. Часто то, что естественно, называют неестественным; а что неестественно, то - естественным, называют зло добром, а добро-злом. Смотри, что говорит Господь в Евангелии и святые апостолы в своих писаниях, и по их указаниям определяй естественное. Так наконец соберешь много благого и будешь выносить его из сердца. Молись Святому Духу: "Сокровище благих, сохрани благое в сердце моем!". Епископ Феофан Затворник (107, 222-223).

Не только пагубен для нас грех, но пагубно и самое добро, когда делаем его не вовремя и не в должной мере (109, 293).

Зло, будучи недостатком добра, может относиться только к ограниченным разумным тварям, в которых добро ограничено. Бог бесконечен, и добро Его бесконечно (109, 82).

Наше падение состоит не в истреблении добра из естества нашего - это отличительный признак падения отверженных ангелов, а в смешении нашего естественного добра с неестественным для нас злом. Потому падшее естество наше имеет свойственные ему добрые дела и добродетели... Добрые дела и добродетели, оскверненные примесью зла, недостойны Бога (109, 330).

В падшем естестве человеческом добро смешано со злом. При шедшее в человека зло так смешалось и слилось с природным добром человека, что природное добро никогда не может действовать отдельно, без того, чтобы не действовало вместе и зло (109, 364).

Превосходно описывает апостол смешение добра со злом в падшем человеке, предоставленном собственным усилиям к творению добра, причем по необходимости зло проникает из естества, искажает это добро и низлагает замыслы ума, тщетно покушающегося ввести в душевный храм истинное служение Богу (109, 365).