простора нашей молитве.

Итак "многие заставляли его молчать", потому что прежде чем Иисус приблизится к душе, преступления, сотворенные нами, запечатлеваясь в памяти, смущают нас во время самой молитвы.

Что же сделал наперекор этому слепец, который желал прозрения? "Он еще более стал кричать: Сын Давидов! помилуй меня". Вот более и более вопиет тот, кого толпа заставляет молчать; так, чем более стесняет нас тягостный шум плотских помыслов, тем пламеннее и настойчивее должны мы молиться. Этот шум мешает молитве, так как и в это время мы больше всего страдаем от воображения грехов наших. Но тем более и надо возвышать голос сердца, чем сильнее препятствия, тогда он превысит шум нетерпимых помыслов и своим напряжением и неотступностью достигнет святого слуха Господня.

Но когда мы усиливаем молитву, мы запечатлеваем в уме образ проходящего Иисуса. Поэтому в Евангелии далее сказано: "Иисус остановился и велел его позвать". Останавливается Тот, Кто прежде проходил мимо; так, когда мы во время молитвы еще слышим шум помыслов, тогда чувствуем, что Иисус как бы проходит мимо. Когда же мы делаем особенное усилие в молитве, Иисус останавливается, чтобы вернуть нам свет. Бог водворяется в сердце, и потерянный свет возвращается.

Впрочем, в этом событии Господь внушает нам и еще нечто, помогающее нам различить человеческое и Божественное в Нем. Вопль слепца услышал Иисус проходящий, а чудо прозрения совершил остановившийся. Проходить свойственно человеку и стоять-Божеству. По человечеству Он родился, возрастал, умер, воскрес, переходил из места в место. И так как в Божестве нет изменяемости, а "проходить" значит то же, что изменяться, то это "прохождение" было именно по плоти, а не по Божеству. Но по Божеству Ему свойственно всегда стоять, потому что Он Вездесущ. Итак, вопиющего слепца слышит Иисус "проходящий", а прозрение дарует "стоящий": как человек. Он, сочувствуя, сжалился над слепотой нашей, но свет благодати проливает силою Божества Своего.

И замечательно, что Он говорит подошедшему слепцу: "чего ты хочешь от Меня?". Неужели Тот, Кто даровать мог прозрение, не знал, чего хотел слепец? Но Он хочет, чтобы мы просили, хотя Сам знает, чего мы будем просить и что даровать нам по нашим просьбам. Он заповедует непрестанно молиться и, несмотря на то, говорит: "знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него" (Мф. 6, 8). Но мы должны просить Его, чтобы возбудить сердце к молитве. Поэтому и слепец тотчас ответил: "Учитель! чтобы мне прозреть". Слепец просит у Господа не золота, но прозрения, потому что он, хотя и может иметь что-нибудь, но без прозрения не может видеть того, что имеет.

Итак, будем просить света, который можем видеть вместе с одними Ангелами, который не имеет ни начала, ни конца. К этому свету ведет вера. Поэтому и слепцу, при даровании прозрения, Христос отвечает: "иди, вера твоя спасла тебя".

Но наш плотский помысел возражает на это: каким образом могу я просить духовного света, которого не могу видеть? Как я узнаю, что есть такой свет, который глаза не видят? Такому помыслу каждый может ответить кратко: что человек чувствует, он чувствует не телом, а душой. Никто не видит души своей, и, однако, никто не сомневается, что имеет душу, которой не видит. Ибо душа невидимо управляет видимым телом. Если же это невидимое отделяется, то умирает и видимое. Если в этой видимой жизни всякое существо оживляется невидимым, есть ли место сомнению в бытии невидимой жизни?

Но послушаем, что сделано для вопиющего слепца или что сделал он сам. Сказано далее: "И он тотчас прозрел и пошел за Иисусом по дороге". Видит и последует тот, кто делает добро, но не остается в нерадении. Итак, если мы уже сознаем свою слепоту и, веруя в таинство Искупителя, сидим при пути, если, ежедневно молясь, просим у нашего Создателя света, если, видя разумом этот самый свет, мы после слепоты прозрели,-последуем делами за Иисусом, которого видим умом. Святитель Григорий Двоеслов (116, 310-311).

Апостолы, как ученики премудрости и любители истины, видя, что Спаситель внимательно смотрит на слепого, как бы вызывая их на вопрос, предлагают Ему два общеизвестных учения, над исследованием которых трудились люди. Поскольку эллины утверждали, что согрешила душа и в наказание за это послана в тело, а иудеи признавали, что грехи предков переходят на потомков: "ибо Я Господь, Бог твой. Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода" (Втор. 5, 9), то ученики, как ведущему все прежде рождения, сказали Господу: "кто согрешил: он (как говорят эллины) или родители его (как говорят иудеи), что родился слепым?" (Ин. 9, 2). Истина же не темный, не уклончивый, не загадочный дала ответ, но прямой, превосходящий всякую ясность, потому что отвергла и то и другое: "не согрешил ни он (ибо мог ли согрешить до рождения), ни родители его" (очевидно, в том, "что родился слепым", так как ответ дан на вопрос). Хотя вероятно, что они согрешили и действительно были грешны, но при этом не они виновны в несчастье. Почему же слепым родился? "Это для того, чтобы на нем явились дела Божии" (Ин. 9, 3), то есть природа допустила недостаток, чтобы проповедан был Художник. Преподобный Исидор Пелусиот (116, 113-114).

"Почему теперь не бывает чудес?"

"Но почему,-говорят некоторые,-теперь не бывает чудес? Почему тогда все крещаемые говорили разными языками, а ныне уже не так?" По какой, в самом деле, причине теперь пресеклась и отнята у людей эта благодать? Не потому, что Бог захотел лишить нас этой чести, но потому, что Он благоволил нас еще более почтить. Каким образом? Те люди были очень неразумны, ибо недавно освободились от идольского служения; мысль их была так груба и нечувствительна, что они были совершенно привязаны к одним плотским предметам и, желая вещественного, ничего не понимали о дарах духовных, ничего не знали о благодати духовной, благодати, созерцаемой единой верой. Потому и бывали тогда чудеса... А ныне я не имею нужды в знамениях. Почему? Потому что и без чудес научился веровать Господу. Залога требует тот, кто не верит, а я, как верующий, не требую ни залога, ни чудес. Положим, я не говорю разными языками, но я знаю, что я очищен от грехов. Они тогда не веровали этому без чудес, затем и явлены были чудеса, как залог веры, ими приемлемой. Потому им давались знамения, не как верным, но как неверным, чтобы они уверовали. Таким образом, и святой Павел говорит: "Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих" (1 Кор. 14, 22). Видите, что не для бесчестия нашего, но для большей почести Господь сократил явление своих чудес. Он творит так, желая открыть нашу веру, чтобы мы веровали Ему без залогов и без всяких чудес. Те люди, не получив предварительно видимых знаков и залога, не поверили бы Ему в предметах невидимых, а я без этого показываю ему всю веру. Вот причина, почему теперь не бывает чудес. Святитель Иоанн Златоуст (114, 105-106).

"Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы" (Мк. 16, 17-18). Если вы, братья, не творите тех знамений, которые были необходимы при начале Церкви Христовой, то по одному этому не исключайте себя из числа верующих. Чудеса нужны были только для распространения веры. Так и мы, насаждая деревья, до тех пор только поливаем их водой, пока они не укоренятся, а когда они вырастут и пустят корни глубоко в землю, то перестаем их поливать. Поэтому апостол Павел говорит: "Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих" (I Кор. 14, 22). Впрочем, и мы обладаем этими знамениями и чудесами, только в духовном смысле, ибо Святая Церковь не перестает и ныне духовным образом творить то же, что делали апостолы видимым образом. Так, когда священники, при заклинании нечистых духов, возлагают руки на верующих, то они благодатью Христовой, подобно апостолам, изгоняют бесов. Равным образом, когда верующий, оставляя мирские разговоры, беседует о духовном, говорит о Таинствах Церкви, воспевает хвалебные гимны во славу Творца, то разве он не говорит новыми языками? Кто благими советами искореняет злобу в сердце брата своего, берет змея. Кто, слыша дурные советы, не следует им, тот испивает смертное, но оно не вредит ему. Кто всеми мерами содействует ближнему своему, еще не утвержденному в благочестивой жизни, и собственным примером добродетельной жизни утверждает его в благочестии, тот как бы на больных возлагает руки, чтобы они исцелились. Польза, которая происходит от таких духовных чудес, так же велика, и эти чудеса еще спасительнее, потому что врачуют не тела, а души. Святитель Григорий Двоеслов (116, 687-688).

Жизнь во Христе и есть чудо