Четвертый род изображения-тот, когда Писание создает образы и виды, и очертания невидимых и бестелесных предметов, изображаемых телесно для того, чтобы дать по крайней мере некоторое представление как о Боге, так и об Ангелах, ибо мы не в состоянии созерцать бестелесное без соответствующих нам красок или форм, как говорит весьма сведущий в области божественного Дионисий Ареопагит. Естественно приданы образы лишенному образов и формы не имеющему форм-и этому можно указать только одну причину: уместную в отношении к нам аналогию, ибо мы не в состоянии подниматься до . созерцания духовных предметов без какого-либо посредства и, чтобы возвыситься, имеем нужду в родственном нам и близком. Божественное Слово, предусматривая нашу способность восприятия, отовсюду доставляя нам то, что способно возвысить ум, облекает некоторыми образами как предметы простые, так и не имеющие образов. Почему же не изображать того, что по собственной природе имеет образы, чего мы желаем страстно, но что отсутствует и потому видимым быть не может? Действительно, и [святитель] Григорий Богослов говорит, что ум, сильно стараясь выйти за пределы телесного, всюду оказывается бессильным. Но и "невидимое Его ... от создания мира через рассматривание творений" видимо (Рим. 1, 20). В творениях же мы замечаем образы, прикровенно показывающие нам божественные отражения, так что когда говорим о Святой Троице, высшей всякого начала, то изображаем Ее себе посредством солнца, света и луча; или-бьющего ключом источника, вытекающей воды и течения; или-ума, слова и находящегося в нас дыхания; или-ствола розы, цветка и благовония.

Пятым родом изображения называется тот, который предызобража-ет и предначертывает будущее, как купина (Исх. 3, 2) и сшедшая на руно роса (Суд. 6, 40)-Деву и Богородицу, и также -жезл (Чис. 17) и стамна (Исх. 16, 33; Числ. 11, 9). И как змий (Чис. 21, 8)-Того, Кто через Крест уничтожил действие яда виновника всех зол змия; и как море-воду Крещения, и облако-Его же Дух (Исх. 14).

Это же изображение-двояко: как через вписываемое в книги слово, ибо письмо выражает слово посредством образа, подобно тому, как Бог начертал на скрижалях Закон и повелел, чтобы была записана жизнь боголюбезных мужей, так и через чувственное созерцание, подобно тому, как Он повелел, чтобы в вечное воспоминание были положены в Кивоте Завета стамна и жезл (Исх. 34, 28; 16, 33-34; Евр. 9, 4-5) (3, 1, ХVП-ХХIII).

Что изображаемо и что неизобразимо?

Тела, как имеющие и формы, и очертания, и цвет, конечно, естественно выражаются посредством образов. Ангел же и душа, и демон, хотя им и чужда телесность и величина, однако изображаются и начертываются соответственно своей природе. Ибо, будучи духовными, они, как относительно их верят, пребывают и действуют духовным образом в духовных местах. Итак, хотя они и изображаются телесно, подобно тому как Моисей изобразил херувима, и как они являлись достойным людям, однако изображаются так, что телесный образ являет некоторое зрелище бестелесное и постигаемое только умом. Божественная же природа-одна только она неописуема и совершенно лишена вида, и не имеет формы, и непостижима. Хотя Божественное Писание и облекает Бога формами, как кажется, телесными, так что могут быть видимы и фигуры, однако сами по себе формы бестелесны. Ибо пророки и те, кому они открывались,-ведь видимы были они не всем-созерцали их не телесными глазами, но духовными. Просто же сказать, мы можем делать изображения всех фигур, которые видим, но те представляем мысленно, смотря по тому, как они были явлены. Ибо хотя мы иногда представляем себе фигуры вещей при посредстве размышлений, однако и к этому их пониманию приходим на основании того, что видели. Так бывает и в каждом в отдельности чувстве: на основании того, что мы обоняли и вкусили или осязали, при посредстве размышлений приходим к представлению и этого.

...

Ибо Бог, конечно, по природе совершенно бестелесен. Ангел же и душа, и демон, по сравнению с Богом, Который, впрочем, только один выше сравнения, суть тела. По сравнению же с материальными телами они бестелесны. Итак, Бог, не желая, чтобы мы совершенно не знали того, что бестелесно, облек его формами и фигурами, и образами применительно к нашей природе; фигурами телесными, созерцаемыми при помощи невещественного зрения ума. И этому мы даем формы, и это изображаем... (3, 1, XXIV).

Икона почитается наравне с Крестом и Евангелием

Вот, подлинно, чествуется и вещество, почитаемое вами презренным. Ибо что ничтожнее козьей шерсти и красок? Разве не краски червленица и багряница, и синета*? Вот, подлинно, и дела рук человеческих, и изображение херувимов; также и вся эта скиния была образом. Ибо "смотри,-говорит Бог Моисею,- сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе" (Исх. 25, 40). И, однако, весь Израиль, стоя вокруг скинии, поклонялся перед ней. А, кроме того, херувимы, разве не находились они перед глазами народа? И Кивот Завета, и светильник, и трапеза, и золотая стамна, и жезл, взирая на которые народ поклонялся? Я не поклоняюсь веществу, поклоняюсь же Творцу вещества, ради меня сделавшемуся веществом и в веществе положившему Свое жилище и через посредство вещества совершившему мое спасение. Ибо "Слово стало плотию, и обитало с нами" (Ин. 1, 14), а всем ясно, что плоть-вещество и творение. Итак, почитаю вещество, через которое совершилось мое спасение, и благоговею перед ним, и поклоняюсь ему. Но почитаю не как Бога, а как исполненное божественного действия и благодати. Разве не вещество-древо Креста, трижды счастливое и треблаженное? Разве не вещество-гора, почитаемая и святая, Краниево место? ** Разве не вещество-живоносная скала, святой гроб, источник нашего воскресения? Разве не вещество-чернила, кожи, на которых написаны книги Евангелий? Разве не вещество- Животворящая Трапеза, доставляющая нам Хлеб Жизни? Разве не вещество-и золото, и серебро, из которых сделаны и кресты, и святые дискосы, и потиры? Разве не вещество, предпочтительно перед всем этим, Тело и Кровь моего Господа? Или устрани почитание всего этого и поклонение, или позволяй, по церковному преданию, и поклонение иконам, освящаемым именем Бога и друзей Божиих и по этой причине осеняемым благодатию Божественного Духа (2, 1, XIV).

* Червленица, багряница-ткань, окрашенная в багряную краску: червленец (червец, багрец), изготовлявшуюся из насекомого кошениль; синета- синяя пряжа и синяя краска для пряжи.

** См. Мф. 27, 33. церковнославянский текст.

В иконописи Церковь исповедует истину Преображения

Как святые отцы ниспровергли святилища и храмы демонов и на их местах воздвигли храмы во имя святых, и эти храмы мы почитаем, так истребили они и изображения демонов и вместо тех создали изображения Христа, Богородицы и святых. И во время Ветхого Завета, конечно, ни храмов во имя людей не воздвигал Израиль, ни память человека не праздновалась. Ибо природа людей была еще под проклятием, и смерть была приговором (то есть наказанием), почему и была оплакиваема; и тело умершего считалось нечистым, также и касавшийся его. Теперь же, с тех пор как Божество, как некоторое животворящее и спасительное средство, соединилось с нашим естеством, наше естество прославлено и превращено в нетленное. Поэтому и смерть святых празднуется, и храмы им воздвигаются, и изображения начертываются.

Ибо изображение есть своего рода триумф и прославление, и надпись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и о посрамлении побежденных и низложенных демонов (2, 1, XI).