заключается в том, чтобы давать кому бы то

ни было себя затоптать в грязь; какой бы то

ни было начальник -

офицер в армии, или священник, или начальник

бригады - может

быть глубоко смиренным, а по чувству

ответственности поступать твердо, строго и

решительно. Я не думаю, что такой начальник,

скажем, игумен в монастыре, приходской

священник или офицер в армии, ищущий

смирения, должен непременно создавать хаос

тем, что он никогда не в состоянии принять

решения и провести его в жизнь. Смирение -

совсем другое. Скажем, в Церкви человек,

поставленный на ответственный пост, может

быть предельно смиренным -

и, по послушанию, быть решительным и строгим.

Как

я уже сказал, смирение -

очень сложная тема в том смысле, что это

слово покрывает много понятий. Кто-то

из английских писателей сказал, что

смирение - это

прежде всего реализм; когда на мысль, будто

я гениален, я спокойно себе отвечаю: не будь

дураком, ты очень посредственный человек! -

это начало смирения, которое происходит от

реального видения вещей. Реализм в этом

отношении может быть воспитан даже

чувством юмора: сделал что-нибудь,

чувствуешь, что это очень здорово, а

посмотришь на себя и... Моя мать мне как-то

сказала: «Сбил-сколотил - готово колесо;

сел да поехал -

ай, хорошо! Оглянулся назад -

одни спицы лежат!». И вот часто можно было бы

на себя посмотреть так, даже не со злой

улыбкой, а просто с улыбкой: какой ты

смешной, чего ты пыжишься!.. (Немножко из

смежной области. Помню, в детском летнем

лагере кто-то

из моих товарищей разозлился, пришел в