III

Вивекананда, обращаясь со своей проповедью адвайты-йоги к европейцам и американцам, часто повторял, что его религия - это свобода. Христос обещал ученикам Своим свободу - свободу от греха, самого жестокого тирана. Вивекананда обещает своим последователям свободу адвайты - свободу от добра и зла. Для христианина свобода воли - неотъемлемое свойство богоподобия, высший дар Бога человеку. Из всех существ земли ему одному принадлежит возможность стать нравственной личностью и осуществлять в своем сердце выбор между добром и злом. Человек сотворен не только индивидуумом, особью, родовым понятием в биологической карте земли, как элемент в таблице Менделеева; он поднят на недосягаемую высоту; он не только в мире, но и над миром. Каждый человек - неповторимое и единственное явление. По словам святых Отцов, одна человеческая душа драгоценнее всего материального космоса. Для христианина свобода - это правильное осуществление свободы воли, это жизнь согласно своему высшему предназначению; свобода - это борьба с поработителем-грехом, мучителем человечества, который пленяет душу, заключает ее в темницу страстей, истинную жизнь в Боге подменяет ложной жизнью - инобытием. Христос даровал свободу в метафизическом и нравственном планах. Заповеди Евангелия - это полнота духовной жизни, свобода как гармония между Божеством и человеком; это снятие внутренних противоречий и поэтому покой и радость души; она требует жертвы, борьбы со страстями и уже здесь, на земле, дает человеку радость высшего бытия. Свобода, которую обещал Вивекананда, - нечто другое. В дохристианские времена, когда грех достиг такой силы, что человечество приблизилось к грани самоуничтожения, языческие религии и философские системы по-своему искали выход из трагической ситуации. Религия, которую впоследствии проповедовал Вивекананда, предлагала путь отказа от добра и зла. Эта идея в ее различных интерпретациях существовала с древних времен у буддистов, в адвайте-йоге, у джайнистов и, наконец, в античном мире у стоиков. Могла ли она спасти человечество? Наверное, если бы могла, то Богу не пришлось бы для его спасения жертвовать Своим Сыном. В дохристианские времена человеку сложно было оценить истинность того или иного пути. Сегодня же, когда христианский путь открыт миру, когда подвижники, поднимаясь по ступеням этого пути, достигали высшего духовного совершенства и дали нам описание, как духовную карту мира, мы можем увидеть, насколько отличается христианство от других учений. В свете христианства эта свобода от добра и зла открывается нам как демоническое состояние отключенности от Бога и мира. Такая ложная свобода открывает дорогу произволу страстей и снимает с человека чувство ответственности. Это свобода от любви к людям как высшей ценности, это свобода от благоговения перед Богом, так как в индуизме личного Бога нет, это свобода от нравственности, так как эзотерические йога и буддизм считают, что божество одинаково проявляется через добро и зло. А на самом деле, то есть для посвященных, такие понятия, как свобода - фикция, они для профанов. С высоты Гималаев и Тибета махатма видит земной шар как огромный мыльный пузырь, переливающийся цветами радуги. Одна-единственная реальность - одинокая мысль, которая бродит в звездном лабиринте Вселенной. Свобода Вивекананды - это свобода падения в бездну, когда человеку кажется, что он летит ввысь. Путь христианина требует непрестанных усилий, борьбы с грехом, покаяния, жертвенной любви и, что особенно несносно гордому сердцу - смирения. Поэтому тот, кто ищет других путей, должен дать ответ перед своей совестью: не духовная ли гордыня и сластолюбие побуждают его обратиться к учению адвайты-йоги? Не те ли самые страсти, которые христианин должен преодолевать, как бы выкорчевывать из своего сердца, делают для иных столь притягательными учения древнего Индостана, - эти гордые, величественные, но мертвые тени, вызванные из небытия гордым, изощренным, но больным и галлюцинирующим умом?

О метампсихозе

Главным нервом, проходящим через все учение индуизма, можно считать метампсихоз, теорию перевоплощений, и неразрывно связанный с ним кармический закон. Карма означает "действие". Это, по мнению индуистов, причинно-следственная связь, такая же механическая и бездушная, как физические законы, управляющие материальным миром. Человеческие поступки подобны прикосновению к пульту сложной машины пальцев, которые направляют ее ход, - эти законы так же неизбежны и безразличны по отношению к человеку, как движение космических тел. Там нет ни любви, ни сострадания, а только воздаяние. Награда и наказание заключаются в неведомом самому человеку содержании его подсознания, в его физической красоте или уродстве, в телесной силе и болезнях и в ситуациях его жизни. Там все размерено и определено. Обстоятельства двух следующих друг за другом воплощений можно сравнить с позитивом и негативом: кто убивал - будет убит, кто спасал других от опасности - будет сам спасен от гибели, кто лгал - будет обманут и так далее. Там законы правосудия, действующие с неумолимой точностью. Но там нет Бога Отца. Там бесстрастный счетчик человеческих деяний. Там судья, в груди которого вместо сердца - книга закона, книга холодная и величественная, как звездное небо. Там нет Бога, который любит и сострадает, который имеет власть прощать за один порыв души. Там огромный компьютер, в который вложена информация о всех существах вселенной; компьютер непрестанно принимает информацию и выдает Ответ. Этот ответ космического компьютера воплощается в новую форму жизни, в новые ситуации. Метампсихоз, по мнению индуистов, должен, в конце концов, превратить исправдом для преступников в храм, где живут святые и мудрецы, а еще вернее - загнать душу человека, как футбольный мяч, после многих ударов судьбы и метаний-бросков по полю, в ворота храма. В учении о метампсихозе нет Бога-Отца, для которого мы малые дети, нет духовной семьи, а вместо нее - огромный детдом, где строгие, но справедливые надзиратели фиксируют каждый поступок ребенка. Здесь система наказаний и поощрений, только с той разницей, что человек в новом воплощении не может понять, за что его наказывают или поощряют: реинкарнация отнимает память о прошлой жизни. Человек похож на того, кто во сне совершил преступление и за это просыпается в тюрьме. Нам могут возразить, что человек не помнит своего раннего детства, только видит отдельные проблески его, как вспышки света во тьме. Но если Христос говорит о детях: не мешайте им приходить ко Мне, потому что таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14), то индуизм смотрит на ребенка как на несовершенного человека, поэтому аналогии между детством и прошедшей жизнью провести нельзя. Для индуиста грех - незнание и невежество; для христианина грех - это противление воле Божией, то, что стоит между ним и Божеством. Идея человека имеет свое воплощение, то есть идеал в лице Христа Спасителя. У индуистов нет идеала, так как их боги только надевают на себя человеческие маски, а сами люди прикованы к колесу жизни. Может ли бедный пленник быть идеалом? Поэтому механический закон возмездия ориентирован на самого человека. Он находится в амплитуде движения между двумя полюсами: награды и наказания, которые воспринимают как наслаждение и страдание. Карма, как тень, преследует бедного человека. Может ли кармический закон исправить человека? Если человек не помнит своей прежней жизни, то он не сможет осознать, зачем и к чему получает удары или, наоборот, награды. Если он не осмысливает их, то не может приобретать нравственного опыта. Он похож на ребенка, который не понимает, за что его бьют или хвалят. От такого метода воспитания у ребенка может возникнуть не духовность, а невроз. Кармический закон преподается как искупление человека. Но кто принимает это искупление? Если Бог, то бог - это я. Перед человечеством? Но, по мнению веданты, множественность, в том числе и человечество - только фикция. Реален только Брахман. Карма наказывает, не называя вины, как будто на человека накинули одеяло и бьют его, а он не видит, кто бьет, и не понимает, за что. Даже человеческий суд, наказывая преступника, зачитывает его вину перед вынесением приговора. Личность - это то, что ощущает и осознает. Если мы не сознаем и не помним прежних воплощений, то мы уже не личности. Или мы идентичны со своим первым воплощением? Индуисты говорят: с Атманом. Но он тождествен с Брахманом, следовательно, одинаков у всех людей. Буддисты говорят: с дхармой, психо-физическими элементами. Однако оказывается, что дхармы каждый раз слагаются в новую, качественно отличную структуру, следовательно, это уже не я. Из одних и тех же кирпичей можно построить конюшню и дворец. Вышеприведенное сравнение с темным периодом детства ложно еще и потому, что младенец не может сознательно оценить свои поступки, поэтому не ответственен за них, хотя бы произнес кощунство или разбил драгоценность. А в карме как раз ответственность за то, что находится вне сознания. Значит, "я" - это мое подсознание. Но ведь нравственность - это свободный выбор, а подсознание - область импульсивных влечений, инстинктов, неосознанных стремлений. Ситуация должна быть осмысленной, чтобы служить уроком для будущего. Одно страдание не может искуплять или исправлять, часто оно озлобляет человека или доводит до самоубийства. Нравственным фактором является не страдание, а наше отношение к нему. В картине космической причинно-следственности Бог говорит не голосом отцовской любви, а буквой и властью закона, как судья, который своим бесстрастным взглядом нашел соответствующий параграф в кодексе. Сам индуизм ужасается бездушной карме и судорожно ищет избавления от нее. Сколько бы ни делал добрых дел человек, он все равно прыгает с одной вращающейся плоскости на другую, а колеса жизни не выпускают свою добычу из замкнутых кругов. Буддизм предлагает выход из кармического лабиринта: уничтожить в себе желания, не быть привязанным к жизни ни любовью, ни ненавистью, ни добром, ни злом, убить в себе самом бытие. Тогда рассыпятся элементы дхарм, и зубцы колеса не смогут захватить пустоту и небытие, в которых скрылся беглец. Индуизм предлагает поверить, что мир - это мираж; существует только единый Брама. В человеке он пребывает под именем Атмана. ""Я" есть бог" - жуткая формула освобождения. Если это так, то все проявления моей личности божественны и не могут быть обусловлены законом, причиной и следствием. Это свобода от закона. Если буддист опустошает себя ради спасения в нирване, то брахманист опустошает мир, считая его иллюзией. И наконец, есть еще путь. Это путь любви. Но к кому? К безличному Богу? К энергии, к маскам богов? Любить можно личность, поэтому индуизм употребляет тантрические упражнения, пляску, эротические медитации и тому подобное для возбуждения сексуальной энергии, которую воспринимает как трансцендентную любовь. Поэтому в индуизме нет любви к личному Богу, а вместо нее - или холодное размышление о запредельном мире с попытками к систематизациям его, или страстная влюбленность в медитирующих и танцующих богов и богинь - маски безликого абсолюта. Это освобождение от кармы через опьянение, то, о чем древние философы сказали in vino veritas - истина в вине.

Теория перевоплощения извращает нравственную жизнь человека; она усыпляет его духовную бдительность по отношению к темному миру падших ангелов, стремящихся овладеть, как пленницей, душой человека; она вселяет ложные и несбыточные надежды, устилает цветами дорогу, ведущую в ад, поет свою земную песнь детям, играющим на краю пропасти. Христианство говорит: "грех - это самое великое несчастье", среди скоро преходящих скорбей и радостей это зло, которое останется в душе человека, если он не очистит ее покаянием, навеки. Грех - это отречение души от Бога и тайный союз с демоном. Теория перевоплощения говорит обратное: "грех - это только замедление пути, наказанием будет перевоплощение, новое рождение", но так как йоги редко допускают ниспадения в более низкие формы, то это будет движение вперед, только в несколько замедленном темпе. А так как в следующем перевоплощении можно легко наверстать упущенное, то грех (как это ни странно на первый взгляд) становится "билетом" в увлекательное межзвездное путешествие. У человека существует мощный инстинкт жизни, от которого не свободны даже гуру, проповедующие, что жизнь - это мара, зло, а мир - майя, иллюзия. Психологический парадокс состоит в том, что ключом, вращающим колесо перевоплощений, является грех. И поэтому грех в подсознании человека становится не разрушительной силой, не гибелью и хаосом, а таинственной творческой силой, которая удлиняет путь нашего космического бытия, имеет первостепенное значение в формированиях новых "наших" тел в будущих рождениях. Именно не добродетель, а кармический грех собирает дхармы, элементы для новой жизни. Грех - это демиург, творец, строящий и сохраняющий человеческую индивидуальность (особенность и обособленность). Теория перевоплощения говорит: "ты своей божественной природой уже приговорен ко спасению, поэтому все испытай, все испробуй; в этой увлекательной игре нет проигрыша". Это учение вносит путаницу в представление о человеке. Если человек - божественный дух, не осознавший себя, то почему он может и должен осознать себя как материальное тело и дхармы? - Значит, божественный Атман (человеческий дух, тождественный абсолюту) не только находится в плену материальной видимости, которая на самом деле пустота ("Она есть, и она обман". - Вивекананда), но и нуждается в иллюзии для своего самопознания и освобождения. Если человек - это Атман, а тело - иллюзия, то какое отношение имеет иллюзия к вечному духу: она должна быть более чуждой духу, чем одежда. Атман, тождественный Брахману, грешить не может. Личности как духовно-физической монады индуизм и буддизм не признают, - кто же тогда грешит? Если тело, то можно сказать вместе с гностиком Карпократом: "какое мне дело до моего хитона". Теория воплощения убеждает человека, что грех не касается его существа, что это нечто внешнее, а его существо - бессмертный Атман, стоящий выше добра и зла. Теория перевоплощения не дает места для любви к своим близким: они - иллюзия; через космическое мгновение они окажутся уже в других телах, и мы расстанемся с ними навечно. Мать, склоненная над постелью больного ребенка, дети, берущие благословение у умирающей матери - это только "маска". Поэтому Вивекананда говорит: "смейтесь при расставании". Христианство учит о личном бессмертии, о любви, которая переходит в потусторонний мир, о Церкви, которая соединяет живых и умерших; теория перевоплощений со смехом разъединяет людей навечно. Христианство смотрит на семью как на малую, домашнюю церковь. Метампсихоз профанирует понятие семьи. Целомудрие - это состояние больше души, чем тела. Где девственность, если душа у маленькой девочки в прошлых жизнях уже прошла все виды греха и имеет о нем огромный опыт в своем подсознании? Где единство супругов, когда каждый из них сотни раз вступал в брак в предыдущих жизнях и в будущих будут принадлежать другим? Какое может быть единство, если это только этап на пути перевоплощений? - это не любовь, которой нет конца, а, по теории метампсихоза, краткая встреча в шалаше при дороге, после которой путники расстаются навсегда.

III

Сторонники метампсихоза приводят факты, которые сами по себе невозможно игнорировать и голословно отрицать. Они говорят о случаях, когда человек в сонном состоянии или трансе видел себя другим лицом, живущим задолго до этого времени, и, рассказывая о таких сновидениях, приводят факты фамильного или бытового характера, которые при расследовании подтверждаются. Такие рассказы вдохновили Джека Лондона написать известную повесть "Межзвездный скиталец". Были также случаи, подтвержденные свидетелями, когда человек в состоянии особого нервного состояния или болезни вдруг начинал говорить на незнакомом языке, который затем, по выздоровлении, совершенно забывал. Были зафиксированы случаи, когда дети в бессознательном состоянии произносили тексты на латинском и древнееврейском языках. Эти факты являются главным аргументом сторонников метампсихоза, причем оцениваются ими как неопровержимые и вполне объективные. Многочисленность таких рассказов у различных народов, которая исключает возможность одних только заимствований, заставляет нас предположить, что определенная часть их имеет под собой факты, но мы считаем, что эти факты истолкованы и объяснены неверно и не могут служить доказательством метампсихоза. Рассмотрим эту проблематику в двух аспектах. Скрытые силы и возможности человеческой души: а) способность видеть события, происходящие на отдаленном расстоянии; б) способность предвидеть будущее; в) способность человеческой психики фиксировать все впечатления в своем подсознании, начиная с внутриутробного состояния. Каждая из перечисленных способностей не менее поразительна, чем видение событий из прошлой истории, однако эти способности не имеют никакого отношения к метампсихозу. Влияние на человека мира духов, особенно мира падших ангелов. В демонических феноменах участвует человеческая душа; цель этих феноменов - показать человеку метафизическую ложь в образе истины, вырвать его из живой среды Церкви, внести в его сознание ложные ориентиры, ложно направленные мысли, ложное упование, то есть внести в его сознание тление и смерть. Человек находится в том состоянии, которое святые Отцы назвали падением. Падение подразумевает ту высоту, на которой в прошлом находился человек и с которой ниспал в глубокое расстройство, болезненные состояния, в деформацию, которой подвергся после трагического события первый человек, а вместе с ним, по закону наследственности - и весь человеческий род. Изменения как следствия падения мы можем рассмотреть в нескольких аспектах. Отношение человека к Богу. Он - изгнанник из отчего дома и странник на земле. Божество перестало быть центром его жизни; только с большим трудом человек возводит ум к Богу, только в немногие мгновения он чувствует в своем сердце духовную любовь к Богу, тень того чувства, которое испытывал прежде в раю. Он потерял внешний рай, тот духовный оазис в просторах космоса, который был дан ему Богом, чтобы постепенно весь космос стал Эдемом. Он потерял внутренний рай в своей душе, он стал далеким от мира ангелов, и если ангелы не оставили человека, то это подобно тому, как проказа вырвала больного из среды его друзей, и те из любви к нему, преодолевая отвращение к смраду разлагающегося тела, приходят к его жилищу, приносят пищу и издалека беседуют с ним. Он приблизился к миру демонов. Человеческая гордость стала подобной гордости сатанинской, а мерзость человеческих грехов привлекает демонов, как трупный запах - могильных червей. Слово преступление происходит от слова переступить и означает переступить нравственную норму, закон Бога, написанный в Библии и в человеческой совести. Поэтому грех и преступление в метафизическом аспекте - это жертва, приносимая демонам. Через грех, который есть заповедь сатаны и противоположность заповеди Божией, человек вступает на путь демонообщения. Вернемся к образу падения: человек сорвался с вершины горы, он лежит в глубоком ущелье, живой, но изувеченный и разбитый, ему необходимо выбраться из пропасти, он делает усилия, которые вызывают у него нестерпимую боль, но не может продвинуться ни на шаг, и когда его ожидает неминуемая гибель, то появляется помощь, б!ольшая, чем ожидал несчастный. Притча о самонадеянии говорит о подобном состоянии человека, истекающего кровью. Здесь друг, поспешивший на помощь, берет несчастного на свои плечи и выносит его из пропасти, однако тот должен держаться за него, крепко обхватив его одежду; если он разожмет руки, то упадет и снова покатится вниз, на дно. Друг, спасающий несчастного - это Христос, а вера - это те сжатые пальцы человека, которые держат хитон Спасителя. Потерять веру - значит оторвать себя от Христа, потерять свое спасение. Человек в раю обладал другими возможностями познания. Адам называл имена животных, зверей и растений. По учению святых Отцов это означало, что Адам знал внутреннюю сущность (ноумен) каждого существа, его духовный взор проницал невидимые глубины видимого мира, он видел вселенную в свете своего духа. После грехопадения этот свет погас: мир как бы скрылся под покровом внешнего. Человек стал познавать его не внутренними интуициями и прозрениями, а через пять органов чувств. Это можно сравнить с состоянием внезапной слепоты, когда человек перестает видеть на расстоянии, а воспринимает предметы только на ощупь. Материальность, как стена, встала между человеком и духовным миром. О возможностях человеческой души, потерянных в грехопадении, можно отчасти догадываться по тем необычайным явлениям, которые совершали святые, по тем свойствам, которые приобретали их души. Эти феномены мы называем чудом: это было чудо прозрения - видение состояния других душ, способность предчувствовать будущее, знать прошлое человека, иметь власть над дикими зверями и так далее. Близость к Богу и миру ангелов наделяла молитву святого поразительной силой: исцеление больных, предотвращение несчастий, ожидавших мир, даже случаи воскресения мертвых через Божественную благодать. Чудеса святых всегда имели глубокий нравственный смысл, а не совершались для демонстрации своих психических возможностей, как, например, у йогов. Возрождение духовных сил человека, как бы пробуждение из спящего состояния, происходило в процессе покаяния, молитвы и богообщения, поэтому мы не можем определить четкую границу между естественными силами возрожденной души и действием благодати Божией. Но иногда новое в!идение мира носило характер откровений и пророчеств. Душа человека через исполнение заповедей и аскезу преображается, приближаясь к состоянию первозданной души Адама. Силы духа, находящиеся обычно в бездействии, как бы в дремлющем состоянии, пробуждаются в синергии с душой. Гностические возможности человека приобретают новые свойства в свете Божественной благодати, служат для человека источником духовных знаний и откровений, часто неожиданных для него самого. Теперь приступим к третьему аспекту нашей проблематики - к демонообщению и способности принимать информацию от мира падших духов. Демон - падший ангел. Ангельский мир сотворен раньше материального, физического мира. Ангельский ум содержит огромную информацию о всей человеческой истории. Падший ангел потерял высшую ценность - любовь к Богу, но сохранил внешнее знание, то, что на современном языке мы назвали бы фактологией. Ум демона можно сравнить с огромным компьютером, в котором заложена необъятная по своему объему информация; кроме того, демоны, объединенные общим полем ненависти к Богу, находятся в тесном общении друг с другом; они ведут войну с человечеством и с каждой человеческой душой, разрабатывая общие планы и стратегию, помогая друг другу, совещаясь между собой. Демоны борются за власть над каждой человеческой душой, за вечное господство над ней. Будучи извергнуты из той духовной сферы, которая называется небом, они сделали сердце человека полем боя с Божеством и ангелами его. Человек - образ и подобие Божие, он имеет свободную волю как свойство подобия Божиего, поэтому за ним остается последнее слово: с кем он? Человек обычно остается с тем, кому он верит. Совершая грех, он в какие-то мгновения верит, что грех способен принести ему счастье, то есть верит демону.

Обычно это волчьи ямы, в которые попадаются люди тщеславные и гордые, считающие, что для них открыты эзотерический путь и тайны, неведомые для профанов, к которым они причисляют остальное человечество. Теория перевоплощений делает в сущности ненужным Христа. Человек спасается через собственную добрую карму, он сам для себя спаситель. Поэтому теория перевоплощения своей демонической задачей имеет заменить Божественную любовь человеческим добром, Крест Христов - личным страданием, испытаниями земной жизни, то есть оставить человека одного перед лицом невидимого демонического мира. Для Божественного чуда человек должен быть подготовлен непрестанным внутренним очищением души, многолетним подвижничеством. Для общения с демоном этого не надо. Поэтому демонические откровения доступны людям независимо от их нравственности, но при одном условии - гордости человека и уверенности в своих способностях войти в общение с духовным миром. Что стоит демону, если это ему нужно, как архивариусу, поднять всю картотеку мировой истории и использовать действительные факты для своей ложной интерпретации! При Божественных откровениях святые подвижники в сердце своем ощущали небесный мир и радость, умственные и духовные силы обострялись и углублялись под действием благодати. А демонические откровения чаще всего проходят в состоянии транса, духовного опьянения, особенно, например, под воздействием ритуальной музыки, сопровождаемой плясками, иногда при настоящем опьянении алкоголем и наркотиками, а также, что очень характерно, в болезненном состоянии и бреду, когда душа отключена от молитвы к Богу. Феномены спиритизма свидетельствуют о том, что "правда" демона оборачивается самой страшной ложью, в которой фактология - только видимость и шелуха. Эта "псевдоправда" служит приманкой для неосторожных душ, как зерна, рассыпанные птицеловом под сетью, - для ловли птиц. В состоянии сна душа приближается к миру духов; чистая душа может получить импульсы от светлых духов, страстная - обычно от демонов, поэтому большинство святых Отцов советует не обращать внимания на сны, хотя бы они были правдоподобны, чтобы не ошибиться в том, какой собеседник подошел к нашей душе. Во сне мы слышим голос, но не знаем, кто говорит. Гордый уверен, что с ним говорит Божество, для смиренного достаточно Евангелия, он не ждет других откровений. Для знания прошлого нет необходимости в метампсихозе. Прошлое знают ангелы и демоны. Эти знания демон может легко использовать для своей стратегии, чтобы заменить учение Христа другими учениями: спиритизмом, магией, йогой, теософией и так далее. Христианство учит, что спасение осуществляется через синергизм Божественной и человеческой воли, спасает Христос, а душа избирает Евангельское учение и следует ему при содействии благодати. Для сторонника метампсихоза вопрос о Божестве не принципиален, он может верить в личного бога или космическую силу, быть агностиком, как буддисты (то есть игнорировать понятие Божества) или материалистом, как джайнисты; во всех случаях он надеется на собственную карму, на самого себя. Поэтому можно сказать, что дьявол является заинтересованным лицом при распространении учения метампсихоза: ему не страшно теософское псевдохристианство без Христа.

О языческой мистике

Кришнаизм относится к экстатической форме язычества. Индуизм в своих ритуалах тяготеет к театру. Если в Риме сценой и зрительным залом самого большого в столице театра служили ступени огромной мраморной лестницы, ведущей к храму Венеры, то в Индии храмовые ритуалы представляли из себя драматические пьесы, где актера сопровождали хоры певцов. Сами представления сопровождались музыкой и миметическими плясками. Если в древней Греции боги нежданно появлялись на сцену, чтобы развязать узел трагедии, то в индусском театре боги вообще не сходили со сцены. В греческой трагедии боги как носители высшей справедливости, карающей правды, входили в круг людей, что способствовало превращению трагедии из искусства в "шоковую терапию", в катарсис. В индусском театре человек вводился в круг богов, чтобы пить с ними одну общую чашу - сому. Мистика язычества течет в двух руслах: рассудочная мистика - упрощение; эмоциональная мистика - опьянение. Рассудочная мистика - это тонкий интеллектуальный анализ мира и человеческой души, который путем отрицаний, абстракций доходит до вывода, что понятие, отражающее мир иллюзий, также иллюзорно. Здесь начинается процесс упрощения, то есть освобождение души от интеллектуального багажа, который мы называли бы самопоеданием. Упрощение происходит как сведение множественностей к единому единству - к бескачественной единице. Душа созерцает сама себя во тьме и безмолвии - это интеллектуальный экстаз, особенно характерный для буддизма и отчасти неоплатонизма. Второй вид - опьянение, отключение сознания посредством интенсивного возбуждения чувств и чувственности. Эти приемы разработаны у древних шаманов, у нас принято называть их дионисийством. Это эмоциональный экстаз. Обычно ему сопутствует музыка, пляски, особые песнопения, а в отдельных случаях принятие наркотиков. В некоторых сектах практикуется также медитирование эротических картин. Христианство отличается от всех остальных религий тем, что обладает особой Божественной силой, называемой благодатью. Посредством этой силы, соединенной с личным подвигом человека, происходит изменение в самом человеке, пробуждается дух, находящийся обычно в спящем состоянии. Для этого необходима борьба со страстями, являющимися насильниками и поработителями духовных чувств. Христианская православная мистика - это духовная мистика, поэтому она чужда экзальтации, восторженности, аффективности, того, что принадлежит душевному плану. Созерцание подвижника сопровождается миром и тишиною сердца, особой ясностью и прозрачностью ума. Общение с ангельским миром, доходящее иногда до забвения видимого мира, сопровождается не чувством потери своей личности, а наоборот, более глубоким и полным ощущением ее. Языческий экстаз приводит к дальнейшей агрессии души в область духа. Человек теряет сознание, познание и самопознание, он живет непосредственными ощущениями бездны своего подсознания. Там нет изменений как преображения души, а только лишь возбуждение и напряжение чувств. Кришнаизм является весьма характерной формой экстатического язычества. Примечательно сходство между Кришной и Паном греко-римского мира. Слово Пан означает "все", то есть "всебог". Этот лесной бог изображен в виде демона, играющего на свирели, проводящего время в обществе сатиров и нимф. Кришна в древние времена был в индийских сказаниях олицетворением темной силы. В буддийских легендах он противник Будды и вождь демонов. Постепенно он превращается из злого духа в божество природы, покровителя животных. Его атрибутом, как и у Пана, служит свирель. Жизнь Кришны проходит в играх с пастушками. Однажды мореплаватель близ незнакомого острова услышал голос, повелевавший ему явиться к цезарю Тиверию и передать, что великий Пан умер. Эта весть сопровождалась скорбным плачем и рыданием. Не смея ослушаться таинственного голоса, мореплаватель, превозмогая страх, явился к грозному кесарю и сообщил ему о том, что умер Пан. Тиверий встревожился. Он собрал мудрецов и философов для обсуждения этой вести, и те решили, что действительно умер Пан. Это событие, зафиксированное в анналах истории, произошло в то время, когда Христос обходил с Евангельской проповедью города и села Палестины. Прошло две тысячи лет, и вот Пан возвращается в свои прежние владения, только с другими именами. Одно из этих имен - Кришна; он предлагает прежним христианам взять вместо креста в свои руки веселую пастушью свирель и обменять евхаристическую чашу на кубок наслаждений.

Теософия и оккультизм

Ложь многолика. Существует несколько видов лжи: искажение фактов; сознательное умалчивание неприятных фактов; тенденциозный выбор фактов, их монтаж. К сожалению, в статьях, появляющихся нередко в широкой печати, отсутствует объективный разбор теософского учения. В них игнорируется такой важный для современного общества вопрос об отношении Блаватской к христианству. Это понятно, суть теософии ее сторонники стараются запрятать подальше, чтобы читатель не сразу докопался до неприглядной правды. Отношение Блаватской к христианству на протяжении всей ее жизни было резко отрицательным. В частных письмах она признавалась, что не верит в существование исторического Христа, а если и употребляет слово "Христос", то только в иносказательном значении (как синоним "Атмана") то есть в интеллегентно-хлыстовском смысле. Журналисты или не знают, или забывают упомянуть, что "великая душа" редактировала журнал под названием "Люцифер" и считала своей миссией реабилитацию падшего демона. Какой свет несла Блаватская? Люциферианский мертвый свет или свет Христа? В молодости Блаватская занималась спиритизмом, зарабатывая себе на жизнь, и считалась сильным медиумом. Не могу судить, почему она бросила занятия столоверчением, но одной из причин стало охлаждение общества к спиритизму, который переставал быть модным в Америке и Европе. Зато стал проявляться интерес к восточным религиям, к Веданте, к буддизму. Такие антихристианские философы, как Шопенгауэр, Ницше обращали взоры свои к Востоку - родине арийцев. В самой Индии появляются теософские учения Рамакришны - жреца богини смерти Кали - и его учеников. Близко к нему стоял "реформированный индуизм", к которому примыкали Рой и семья Тагоров (дед знаменитого поэта). Блаватская много путешествовала по Индии и Тибету. В 1885 году центр теософского общества перешел из Нью-Йорка в Индию, в предместье Мадраса. Впоследствии там был выстроен теософский храм, главная достопримечательность которого в настоящее время - огромная статуя Блаватской, сидящей в кресле. Блаватская была убеждена, что свои оккультные знания и силы она получила от махатм, живущих в Тибете и Индии, что она мысленно общается со своими учителями и получает от них помощь. Теософы провозгласили девизом слова "Нет религии выше истины", которые печатались как эпиграф на титульных листах теософской литературы. Многие люди, не понимая смысла этих слов, склонны восхищаться ими. Однако что значит на самом деле теософский девиз? Здесь религия отделяется от истины: религия - одно, истина - другое. Религия относится к низшему плану, истина - к высшему. Что же такое истина и каковы пути ее постижения? Теософы говорят о неком главном общем содержании, присущем всем религиям.