Церковь
мы призваны сделать во имя Его и для Него. И поэтому у нас есть задача стяжания
Святого Духа; аскетическим подвигом, чистотой сердца, очищением ума, обновлением
плоти, направленностью всей нашей воли согласно воле Божией мы должны стать
способными дать свободу Духу Святому действовать в нас, гореть в нас полным
пламенем. Можно сказать, что каждый из нас подобен еще не просохшему дереву,
которое загорелось, отчасти дымит, отчасти горит, а отчасти высыхает и бывает
охвачено этим огнем, пока мы, наконец, не будем так охвачены, что каждый из нас
в отдельности и все мы вместе станем подобными купине неопалимой, которая горела
огнем Божества и не сгорала в нем.
И вот Церковь, даже в нашем лице, через этот дар Святого Духа наполнена
Божеством, и наше человечество в ней и в Нем постепенно изменяется, постепенно
перерабатывается каким-то порой незримым, а порой и ощутимым образом.
Я хочу вам дать пример того, как это бывает ощутимо. Несколько лет тому назад
в наш лондонский храм зашел - не по своей воле, а просто для того, чтобы
встретить верующую православную знакомую женщину - неверующий человек. Он
надеялся прийти к концу службы, но милостью и провидением Божиим он пришел
раньше и стал сзади. Он стоял молча, ничего не ожидая, не молясь, потому что он
в Бога не верил, и вдруг (как он мне потом говорил) ощутил, что в этой церкви
какое-то непонятное, никогда не испытанное им присутствие, что в этой церкви
что-то есть, чего он никогда вне ее не встречал. Он приписал это влиянию пения,
красоты церковной, икон, молитвы всех собранных, - одним словом, приписал это
влиянию на его душу чисто земных и человеческих действий и состояний. Но это его
настолько озадачило, что он решил прийти и проверить, так ли это, или есть в
этом месте нечто, чего он никогда не встречал дотоле. Через некоторое время он
пришел до службы, когда никого не было, ничего не происходило; долго стоял,
наблюдал, следил за собой и пришел к заключению, что в храме нечто - или Некто -
присутствует, что это, вероятно, то, что люди называют Богом. Но и этого
оказалось для него недостаточно; как он мне сказал, «какое мне дело до того,