того Христос — жив во плоти, физически среди них.

И это их удивляло не меньше, чем современного

человека.

Анатолий Максимович:

Но почему Вы говорите, что без этого ученики

разбежались бы, оказались бы разогнанными? Разве

этического учения Христа не было достаточно для

того, чтобы сплотить их?

Митрополит Антоний:

Мне кажется, что центр всего Евангелия не в

этическом учении.

Анатолий Максимович:

Не может быть!

Митрополит Антоний:

Этическое учение — производное и почти

второстепенное для меня. Мне кажется, что для

христианина абсолютный центр Евангелия —

историческая личность Христа, Который был и Бог,

и человек, и если это изъять, то учение Христа

является одним из учений, которое можно

воспринимать в большей или меньшей мере. Ученики,

может быть, и остались бы вместе как этическая

группа, но никогда бы не вышли на проповедь о

Христе. Апостол Павел говорит, что вся его

проповедь заключается в проповеди о Христе

распятом и воскресшем, что если не воскрес

Христос, то Его ученики — самые несчастные из

людей, потому что они строят свое мировоззрение и

жизнь на фантазии, на галлюцинации, на лжи (1 Кор.,

гл. 15).

Анатолий Максимович:

Почему же на галлюцинации и на лжи? — строят на

определенных этических принципах. Ведь это —

принципы, которые явно стоило проповедовать.

Неужели Вы можете себе представить, что если бы

не было этих этических принципов, то

христианство получило бы такое распространение,

которое оно получило на самом деле?

Митрополит Антоний: Я

думаю, что нет. Я думаю, что на этических

принципах христианство получило бы, может быть,

даже большее, но другого рода распространение,