Христу; против нее — закон Ветхого Завета; Христа

хотят уловить на том, что Он скажет:

"Пренебрегите законом, пожалейте ее..." И

Христос этого не делает; Он не говорит о том, что

прелюбодеицу можно отпустить с миром; Он не

говорит, что можно обойти закон; Он ставит вопрос

перед людьми: вы хотите применить закон —

применяйте его; но будьте сами достойны закона; кто

из вас без греха — тот пусть накажет эту грешницу

побиением камнями... И один после другого они

выходят, потому что ни один из них не может

сказать про себя, что он не подпадает под

подобное законное осуждение. Христос обращается

к этой женщине, и ясно, что Он ей не говорит:

"Бог есть любовь — все простит", Он ей

говорит: Где же те, которые тебя осуждали? —

Они все ушли. — И Я тебя не осуждаю, иди и больше

не греши...

Христос обращается не к

прелюбодеице, взятой во грехе, а к той женщине,

которая, потому что была взята, потому что она

встала перед осуждением смерти через закон,

обнаружила, что грех — это смерть; к женщине,

которая стояла перед Ним в ужасе неминуемой

грядущей смерти, и которая, верно, подумала: если

бы мне была дарована жизнь — это была бы новая

жизнь... И Он обращается к этой женщине, в сердце, в

глубоком сердца которой или всегда была,

несмотря на греховность, или родилась

возможность новой жизни, и говорит: Иди, но

впредь не греши...

Тут тоже Христос, мимо

всего кажущегося, всего очевидного и

доказуемого, обращается к тайному человеку,

которого видит Бог, но которого не видели люди,

потому что мы судим по поступкам, по словам, но не

по глубинам сердца... И это тоже область веры:

уверенность, что то, что невидимо, более реально, чем то,

что видимо...

Вернемся к примеру,

который я вам раньше дал: к витражу, который

потух, потому что день склоняется к ночи, и свет