"Бог есть любовь — все простит", Он ей

говорит: Где же те, которые тебя осуждали? —

Они все ушли. — И Я тебя не осуждаю, иди и больше

не греши...

Христос обращается не к

прелюбодеице, взятой во грехе, а к той женщине,

которая, потому что была взята, потому что она

встала перед осуждением смерти через закон,

обнаружила, что грех — это смерть; к женщине,

которая стояла перед Ним в ужасе неминуемой

грядущей смерти, и которая, верно, подумала: если

бы мне была дарована жизнь — это была бы новая

жизнь... И Он обращается к этой женщине, в сердце, в

глубоком сердца которой или всегда была,

несмотря на греховность, или родилась

возможность новой жизни, и говорит: Иди, но

впредь не греши...

Тут тоже Христос, мимо

всего кажущегося, всего очевидного и

доказуемого, обращается к тайному человеку,

которого видит Бог, но которого не видели люди,

потому что мы судим по поступкам, по словам, но не

по глубинам сердца... И это тоже область веры:

уверенность, что то, что невидимо, более реально, чем то,

что видимо...

Вернемся к примеру,

который я вам раньше дал: к витражу, который

потух, потому что день склоняется к ночи, и свет

уже не бьет через него, и уже нет красок, нет

линий, а есть только серое пятно в стене. Если

вернуться к этим образам, встает перед нами

вопрос о сомнении: то, что я видел — реально? Или

это был сон? мечта? мое желание, проектированное

на реальность? Это есть — или этого никогда не

было?..

Слово сомнение

состоит из двух частей: со и мнение, мнить

одновременно две разные вещи. Сомнение мы

воспринимаем всегда — во всяком случае, верующие

— трагично: вдруг все заколебалось; то, что

казалось безусловным, несомненным, начинает

двоиться, — и мы делаем громадную ошибку, двоякую