Вопрос. Батюшка, а бывает то и то?

Ответ. Все бывает. Если вкусно, тогда я могу съесть много, а если не вкусно, тогда я и мало не поем. Еще надо иметь в виду, что когда человек болезненный и у него часто бывает плохой аппетит, то он ищет пищи более разнообразной и приятной на вкус. Тут много разных факторов. Сейчас немало людей больных, немощных, и это все нужно учитывать. Не исключено, что кто-то может подвизаться, как Антоний Великий, а другой, наоборот, нуждается в диете, режиме питания, как в больнице.

Вопрос. Боюсь обличения, особенно при всех. Считаю себя немощной и укоряю себя, что ничего не могу потерпеть. В то же время кажется, что меня недостаточно смиряют, и унываю, зная свою немощь.

Ответ. Ты не ищи, чтобы тебя смиряли, но когда тебя смиряют, тогда терпи. Вот и все. Если мы начнем себя так жалеть и очень много думать, то чем это кончится? Мы запутаемся. Проще нужно. Меньше слов и больше дела.

Вопрос. Не расскажете ли Вы о значении и смысле иноческого пострига: как к нему правильно относиться?

Ответ. Иноческий постриг - это начало пути. Обеты еще не даются, но в то же время возвращения к мирской жизни уже нет. Человек еще не дал монашеских обетов, как бы еще не приступил (теоретически) к самому подвигу, но это уже подготовка - подготовка к тому, что он примет полный постриг и затем все силы своей души употребит на совершенствование, на заботу о своем спасении. Это нечто вроде обручения, как сначала бывает обручение, а потом - брак, так и здесь. Иночество является неким предвкушением того, чем уже будет собственно монашество. Не знаю, как в других восточных Православных Церквах, но вот в Иерусалимской Церкви постриг в рясофор для монашествующих (мужчин) является возможностью принять архиерейский сан. В Иерусалимской Церкви архиереи не имеют манатейного пострига, там вообще существует только две степени пострига: рясофор и великая схима, а малой схимы, то есть мантии, у них нет. Не знаю, может быть, действительно стоит так поступать, ведь при схимническом постриге и при постриге в мантию обеты одни и те же, только в схимническом постриге при произнесении обетов добавляется слово "паки", то есть "еще раз", - еще раз человек повторяет обеты, которые прежде были им даны при постриге в мантию. Я не буду спорить с обычаями Иерусалимской Церкви. У нас свои обычаи, там - свои, принципиально они не разнятся. У греков такое отношение: если человек решил остаться в монастыре и не думает делать церковной карьеры - стать архиереем, например (перед женщинами тем паче такой вопрос не стоит), - то он может принять постриг сразу в великую схиму уже совсем в юном возрасте, так же, в общем-то, как у нас в мантию.

Вопрос. Почему, когда наставница тебя ругает, становится трудно открывать помыслы, хочется замкнуться в себе? Как это легче преодолеть?

Ответ. Нужно обладать здравым смыслом. А у нас по большей части бывает так, что мы рассказываем и ждем, чтобы к нам непременно проявили какую-то необыкновенную любовь. Но какой тогда будет результат? мы закоснеем в своих недостатках - вот и все. чтобы преодолеть то, о чем вы говорите, надо прежде всего понимать, для чего нужна исповедь помыслов. Надо быть готовым не только к тому, что тебя будут ругать, но даже к тому, что тебя будут бить, поносить, гнать, убивать - все что угодно. Необходимо иметь мужество. Для чего ты открываешь помыслы? Ты приходишь к судье, открываешь свое преступление, судья выносит тебе приговор. Приговор этот выносится не для того, чтобы тебя казнить, но чтобы исцелить. Если ты сам о себе не расскажешь, то кто сможет узнать, что у тебя происходит внутри? Разве есть среди нас прозорливые старцы и старицы? необходимы благоразумие и мужество. Нужно себя заставлять терпеть даже самые неприятные обличения и стараться сделать вывод из того, что тебе говорят, а не вступать в противоборство со старицей.

Вопрос. Вы сказали, что не нужно на каждый греховный помысел обязательно отвечать какой-нибудь противоположной ему мыслью. Но ведь существует же молитва: "Господи, даждь мне мысль благую", - нет ли здесь противоречия?

Ответ. Действительно, преподобный Нил Сорский пишет, что злые помыслы надо заменять добрыми, и это справедливо. Но проблема в том, что когда брань сильная, как говорит святитель Игнатий, сделать это бывает очень трудно. Ты приводишь на ум благие мысли, а страсть в тебе действует столь сильно, что все сметает на своем пути, и человеческое усилие предолеть греховный помысел добрым не помогает.

То же можно сказать и относительно самоукорения. Когда мы укоряем себя от ума - это одно, а когда приобретаем сокрушение сердечное от напряжения в борьбе - это уже другое. Ведь настоящее самоукорение, смиренное о себе мнение, возникает именно от опыта. Зачастую хотя мы и сознаем себя грешниками и правильно, здраво рассуждаем, что многое делаем неправильно, по гордости или с раздражением и т.д., но на деле все подобные благие мысли сметаются страстью, и это свидетельствует о том, что самоукорение наше - от ума. Поэтому лучше не укорять себя какими-то собственными мыслями, но следовать Евангелию и одновременно иметь дух самоукорения, видя себя постоянно отступающим от Евангельских заповедей. Это и более безопасно. Когда же мы беседуем внутри самих себя, то, во-первых, отвлекаемся от молитвы, а во-вторых, пользуемся очень непрочным основанием, которое быстро становится негодным. Получается, что Божественную помощь, Божественную благодать мы хотим заменить собственным усилием. Следуя таким путем, можно запутаться.

Вопрос. Что Вы думаете относительно святоотеческого совета прелагать отрицательные помыслы на положительные?

Ответ. Опять же лучше это делать при помощи Евангелия. Не нужно пользоваться своими словами, тем паче нам, людям невежественным, малодуховным. Святые отцы, и в особенности образованные из них, такие как Василий Великий, Тихон Задонский, имели возвышенный ум, и им исполнить этот совет было просто. Нам же лучше пользоваться не собственными мыслями, а либо изречениями из Священного Писания, либо мыслями святоотеческими. Мы должны быть начитанными и постоянно содержать в своей памяти учение святых отцов и Священное Писание, чтобы в случае необходимости извлекать из памяти нужное евангельское изречение или святоотеческое рассуждение.

Но собственных мыслей мы употреблять не должны, это опасно. Ведь мы даже не молимся своими словами - разве что очень кратко, в случае особой необходимости, - а молимся, например, словами пророка Давида. И древние монахи молились так. Почему? Потому что они боялись произносить какие-то собственные слова, но выражали свои чувства при помощи псалмов Давида. Они считали, что все необходимое для выражения их духовных чувств и потребностей содержится в псалмах. Вот вам пример того, как отцы боялись собственных мыслей.